Камни вместо сердец. К. Дж. Сэнсом

вас за все, что вы сделали, сэр. – После недолгих колебаний я добавил: – А не могу ли я попросить у вас некоторую информацию? Имеющую отношение к делу. Вы ведь уже много лет заседаете в Муниципальном совете.

      – В самом деле. Почти двадцать лет. – Пухлая фигура моего собеседника задышала гордостью.

      – Я слышал, что совет недавно вел переговоры с королем о передаче ему Бедлама.

      – Да, какое-то время. Мы пытаемся уговорить короля финансировать госпитали, находящиеся под контролем города. Передача ему Бедлама является частью общей схемы.

      – Назначение смотрителя уже много лет является прерогативой короля. Насколько я знаю, сейчас попечителем является сэр Джордж Метвис. Перед ним эту должность до своей казни занимал Джордж Болейн. А не припомните ли, кто именно предшествовал ему? До года, примерно, двадцать шестого.

      Карвер задумался:

      – Кажется, это был сэр Джон Говард. Насколько я помню, он и умер на этом посту.

      Итак, с этой стороны об Эллен ничего не выяснишь. Впрочем, любые секретные договоренности должны быть известны последующим смотрителям.

      – И еще вопрос, олдермен, – попросил я. – Не помните ли вы такого человека, который несколько лет назад числился в гильдии торговцев тканями? Николаса Хоббея?

      Мой гость неторопливо кивнул:

      – Да, я помню мастера Хоббея. Он сумел вырасти из подмастерьев и завел небольшое дело. Впрочем, в жизни Гильдии особого участия не принимал, ибо занят был преумножением собственного состояния. Помнится, он еще занялся ввозом красителей и оттого пострадал, когда король порвал с Римом и запретил ввоз с континента. Он закрыл свое дело и перебрался в сельские края.

      – Поговаривали, что свои дела он сворачивал из-за долгов.

      – Действительно, помню нечто подобное. – Карвер бросил на меня проницательный взгляд. – Но, сэр, я не обязан предоставлять вам сведения о членах гильдии…

      – Простите, быть может, мне не следовало задавать этот вопрос. Однако я защищаю интересы подопечного мастера Хоббея, оставшегося сиротой сына другого члена гильдии, скончавшегося несколько лет назад, Джона Кертиса.

      Олдермен печально кивнул головой:

      – Я помню мастера Кертиса. Приятный был человек, но слишком уж непоколебимый в религии. Я не слишком хорошо знал его.

      – Ну что ж, сэр, благодарю вас за помощь, – улыбнулся я. – Я не забуду о своем обещании сделать пожертвование на нужды гильдии.

      Закашлявшись, я встал и добавил:

      – Простите меня, однако мне следует вернуться в постель.

      Поднявшись, Карвер откланялся.

      – Поберегите себя, сэр. – Он покачал головой. – Такие пошли времена…

      На следующее утро я брел на работу медленно и с большим трудом, ибо мои шея и горло еще болели. Пересекая Гейтхаус-корт, я обменялся кивками с парой знакомых, к счастью, находившихся на приличном расстоянии и не видевших распухшую плоть над моим воротником.

      Войдя в палату, я уселся за стол. Часы на капелле прозвонили девять. Барак