Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.. Полен Парис

сегодня там, где вам пристало бы созывать свой.

      – Кто это посмел созывать свой двор там, где положено быть моему?

      – Это король Клодас Пустынный; он ныне правит в этом городе, главнейшем из вашего наследия. Сегодня он посвятил в рыцари своего сына, и для меня великое горе – видеть, как унижен именитый род, к коему Господь до сего времени так благоволил.

      Слушая Фарьена, юнец почувствовал, как сердце его возбухает; он ударил ногой по столу, опрокинул его и поднялся с багровыми глазами, с пылающим лицом, как будто щеки его насквозь прожигала кровь. Чтобы унять свою боль, он вышел из каморки, поднялся наверх и, облокотясь, приник к оконцу с видом на луга. Вскоре к нему подошел Фарьен:

      – Сир, ради Бога, скажите, что с вами; зачем так покидать нас? Вернитесь за стол, вам нужно поесть; хотя бы сделайте вид ради вашего брата, ведь он один не прикоснется к миске.

      – Нет, оставьте меня, я не голоден.

      – Ладно же, тогда и мы не станем есть.

      – Вот еще! Разве вы не мои люди – мой брат, его наставник и вы? Я хочу, чтобы вы вернулись за стол, а сам я есть не буду, пока не исполню то, что задумал.

      – Скажите мне, что вы задумали; вы должны довериться тем, кто может подать вам совет.

      – Не скажу.

      – Ну, так я ухожу с вашей службы; с того дня, как вы перестали просить у нас совета, от нас проку нет.

      Фарьен отступил на шаг назад, и Лионель, нежно его любивший, воскликнул:

      – Э! Учитель, не покидайте меня: я без вас умру; я вам все скажу. Я не хочу садиться за стол, пока не отомщу этому королю Клодасу.

      – И как вы надеетесь это исполнить?

      – Я вызову его поговорить со мной, а когда он придет, я его убью.

      – А когда вы его убьете, что потом?

      – Разве люди этой страны не мои подданные? Они придут мне на помощь, а если не придут, со мною будет милость Божья, ведь Он заступник правого дела. И смерть окажется во благо, если я приму ее, отстаивая мое право! Не лучше ли с честью умереть, чем уступить кому-то свое наследство? Разве это не облегчит мою душу; а тот, кто лишает наследства королевского сына, не отнимает ли у него нечто большее, чем жизнь?

      – Нет уж, дорогой сир, – отвечал Фарьен, – не делайте этого: так вы потеряете жизнь прежде того, кого вознамерились убить. Подождите, пока вы возмужаете; тогда у вас будут друзья, защитники вашего права.

      И столько уговаривал его Фарьен, что Лионель согласился отложить свои мстительные замыслы до лучших времен.

      – Только сделайте так, – сказал он, – чтобы я не видел ни Клодаса, ни его сына; при них я не сумею сдержаться.

      Он лег в постель, а Фарьен не мог уснуть, зная, что ничто не может отвратить Лионеля от его намерения. Назавтра наставнику вновь пришлось прибегнуть к уговорам, чтобы убедить обоих братьев не изнурять себя постом. Они сидели за столом, когда прибыл коннетабль короля Клодаса. Как благородный и учтивый рыцарь, он преклонил колени перед Лионелем и промолвил:

      – Сир, вас приветствует монсеньор король. Он призывает и просит вас с братом и с вашими