Баловень удачи и остальные причастные. Борис Рамазанович Каллагов

семейного дегустатора.

      Матери он сильно начал нравится, когда она заметила, что Юлик может оказывать благотворное воздействие на человеческий организм. Однажды она пришла домой очень уставшая после работы (был большой прием пациентов и еще погода в городе как перед штормом), села в кресло. От боли голова гудела и шея изнывала. Так этот тип каким-то чудом всё понял, забрался на спинку кресла и как теплый шарф обвился вокруг ее шеи. Буквально через минуту все боли и тяжести в суставах у матери прекратились, и она чуть ли не расцеловала этого зверя. Понятно, что теперь он в пределах юрисдикции нашей жилищной площади пользуется абсолютной неприкосновенностью.

      Но вернемся к моей нынешней горизонтально ленной позиции. Не прошло и трех минут после первых любопытствующих, как в двери гостиной комнаты просунулась не менее любопытствующая рожица моего младшего брата:

      – Жень. Жень ты спишь?

      – Угу – пробурчал я в ответ.

      – Можно я войду?

      – Нет!

      – Я уже.

      – Кто бы сомневался. Вон твои агенты меня уже минут десять караулят.

      Естественно я еще не успел хорошенько потянуться всем телом, как Гошка уже сидел на краю дивана и, изобразив на фотографии образа лица горделивую озабоченность задачей момента, приступил к решению собственно ему интересных вопросов.

      – Жень, ты как? скромный такой, типа сопереживающий вопрос.

      – Нормально. А что так тихо в квартире? Где наши?

      – На базар поехали – покупки делать всякие, мясо там, зелень, фрукты всякие. Сегодня у нас гости будут, мама сказала ужин для тебя

      – Какой еще ужин…? А почему для меня?

      – Не знаю. Мама сказала, чтобы все было супер. Гости придут.

      – Этого еще не хватало. Подвинься, дай – ка я встану. Придумают тоже…

      – Жень, а Жень, а ты мне подаришь свою военную куртку?

      – Какую это?

      – Вон ту с нашивками и значками, на стуле.

      – Нет, Георгий Борисович это особая куртка. Нашего студенческого строительного отряда. Личная вещь – понимаешь. А нашивки и значки это за отлично выполненную работу.

      – А поносить? Прикинь, как будет классно, когда я выйду во двор…

      – Поносить могу дать. Но только в квартире.

      – Ну, Жень…, что тебе жалко?

      – Не нуди. Про тебя тоже не забыл.

      – А что ты мне привёз?

      – Как ты просил… Солдатскую флягу для воды с чехлом и мой личный котелок с ложкой.

      – Ух, ты! Покажи.

      – И еще – что мама просила для тебя: набор красок для рисования.

      Этот мелкий деятель вряд ли бы успокоился, если бы я в тот же час не достал из сумки ему подарки. Кстати, насчет первого и второго у него не было никаких стеснений, как и у сопровождающих лиц. Они уже торжествующе изучали со всех сторон приобретенную собственность, а что касательно красиво упакованного и сверкающего набора красок, то могу твердо заверить, что этот предмет у них особого интереса не вызвал.

      Это мама-сан как-то посетила замечательная