Баловень удачи и остальные причастные. Борис Рамазанович Каллагов

берега северного Причерноморья в те давние – еще предревние времена чистосердечно признавал, что наши края, тогда здесь располагалось небольшое греческое поселение, весьма приятноственное и удобное место для праведных трудов и полного душевного отдохновения; открытая широкая степь, берег привольной скифской реки, вольный ветер и совсем – совсем близко теплое море.

      Море, знаете ли, оно ведь не только расслабляет, даже расхолаживает, но далее: и располагает и предполагает… Особенно теплое.

      Так, всё! Думаю для увертюры достаточно.

      Первыми кто потревожил мое благостное утреннее предрасположение к жизни, и надо признать довольно смело это сделали, были два дополнительных живых обитателя на родительской жилищной площади, за которых как ни странно мама-сан каждый месяц платит ровно по одному рублю. Оказывается за то чтобы содержать живность в родном отечестве на своей жилплощади каждый месяц надо отдавать державе в качестве налога, ровно по одному рублю за конкретного представителя фауны.

      И сейчас, они по очереди, как в разведке – гуськом по одному, аккуратно и не смущаясь, протиснулись в приоткрытую дверь, почти беззвучно обогнули большой стол посередине комнаты и приблизились вплотную к дивану, где ваш покорный слуга старается их не замечать.

      Первый, из которых, это кот Кис Негодяйкин. Без всяких стеснений и возможных возражений он одним махом оказался на спинке дивана рядом с моими ногами и начал пристально изучать субъекта столь бесцеремонно оккупировавшего его любимое лежбище.

      Ане пограничная, не служебная, не охотничья, и даже не водолазная собака Матвей (Матвей безхвостый или просто Мотик по не строгой семейной классификации; сам размером не больше кепки – что по росту, что в длину), не держит за правило совершать первым опрометчивых шагов, которые не позволили бы чувствовать себя в полной безопасности. Оба эти персонажа любимые члены семьи нашей мама-сан и заслуженные лентяи, которых она раскормила прямо таки до не приличия.

      Первым у нас на жилплощади появился Матвей. Зимой это дело было давно; я тогда в девятом классе учился, а Гошка – это тот самый который мой младший родственник, тоже уже все хорошо соображал.

      Мать была в служебной командировке в Питере и привезла нам оттуда эту радость. Версия с ее слов прозвучала следующая:

      – В последний день в Ленинграде, перед самолетом у нас было свободное время, и мы с Катей (ее подруга из поликлиники, где она работает безопасным доктором – терапевт называется) пошли на выставку собак. И там я увидела его, нашего Мотика: такой красивой мордочки, таких глазок, такой красивой шорсточки там не было больше ни у кого… И я сказала: все, он будет наш! Беру его домой».

      Я посмотрел тогда краем глаза на отца (маман никогда раньше никакого интереса в подобной живности не проявляла), а отец на меня и мы поняли, что это безнадежно, непоправимо и надолго. Придется смириться.

      – М-да. Удобная вещь – заметил батя. В хозяйстве пригодится. И намордника