Возмездие за безумие. Елена Поддубская

глаза:

      – Настенька! Доченька! – Раиса вспомнила плач и мольбы старшей дочери, когда та звонила из Сочи, куда Анатолий услал её на теннисный сбор. – Анатолий, почему Настя не была на крестинах Мари?

      – Так она и на родинах не была, – напомнила Сюзанна тоном столь укоризненным, что Ухова обернулась:

      – В смысле?

      – Да нужна ей эта муть – таскаться по роддомам да по церквам! – Анатолий махнул рукой на собор, уверенно продел свой ремень в шлейки брюк и хлопнул Иванова по плечу. – Я тоже ни за что не согласился бы на них, если бы не пир после чумы. Поехали, Егорыч, я заказал столики в «Золотой подкове».

      Женщины посмотрели на Ухова с возмущением.

      – Окстись! – приказала Сюзанна. – У ворот божьего дома стоишь, а несёшь такую ахинею, богохульник! – Она перекрестилась: – И ответь уже, зачем ты старшую дочь не позвал ни на родины, ни на крестины?

      – Да пошла ты! – махнул Ухов.

      – Неисправимый, – вздохнула Раиса. Возможно, она сказала бы что-то ещё, но в этот момент запищала Мари и мать тут же забыла обо всех.

      Вечером из ресторана пришлось заказывать такси…

      13

      Июль 2013

      Михаил Киселёв был воспитанным юношей из хорошей семьи. Его отец, Вадим Николаевич, работал в советские времена заместителем председателя отдела социального обеспечения в горсовете. После прихода демократов Киселёв-старший остался в администрации города и продолжал заниматься социальными вопросами. Человеком он был исполнительным, нескандальным, а ещё – огромным трусом. Там, где другие воровали тысячами, а то и миллионами, на грантах, выпрошенных под культурные или образовательные проекты, там, где пускали налево фонды, отведённые на соцвыплаты для детей или призванные решать вопросы семьи, там, где заворачивали на личные счета «свой процент» за и без того сверхдорогое медицинское оборудование, Киселёв старший только вздыхал. Воровать ему не позволяли вовсе не совесть, а отсутствие хватки, наглости, умения врать в отчётах и не обливаться при этом потом. Процент порядочности в любой управленческой структуре обеспечивается именно благодаря таким людям, поэтому они нужны и даже ценны.

      Одни считали Вадима Николаевича патриотом, другие – дураком. Молчаливый и исполнительный, он тем не менее пользовался за счёт мэрии всеми благами, положенными по закону: летним отдыхом на побережье в правительственных санаториях, ежеквартальными премиями, льготным питанием в управленческой столовой, квалифицированным медицинским обслуживанием, списыванием расходов на бензин, телефон, компьютер… и немалой добавкой на чернила, бумагу, портфели и даже одежду. Этого Киселёву хватало. А при необходимости под рукой всегда был коллега для решения любой проблемы: от скорого ремонта жилища до устройства детей на учёбу в вуз и на работу после него. Так городской служащий обеспечивал себе спокойную старость по достижении пенсионного возраста, до которого оставалось