Как рождается русский человек. Анна Садовина

и тесного помещения. Повеяло резким терпким ароматом растущей у ворот липы. Расспрашивать своего соседа Гордеев не торопился, ведь знал: Эдик не нуждается в расспросах. Он обязательно всё выпалит в первые пять минут разговора абсолютно бессознательно. Это же Эдик!

      Высокий, немного долговязый парень с юридического факультета. Он выбирал себе специальность наугад, как и многие его однокурсники. Ему пришлось заниматься этим в спешке, слишком уж сильно начинал интересоваться им тогда военкомат. Но Эдика это, кажется, не волнует, даже наоборот, неимоверно радует. По типу своему он – конформист, по первому впечатлению – славный парень, а по собственному его мнению – сложный человек.

      Они вышли на улицу. Кое-где уже зажигались фонари. После удручающего безмолвия камеры слишком громкими показались звуки пыхтящих машин. Город продолжал свою суетливую жизнь, как будто и не произошло никаких изменений. Небо заволокло тучами, что прерывались проблесками заходящего солнца. Оказывается, находились они в северной части города – далековато от их дома и той самой площади. Они пересекли перекрёсток и направились через сквер в сторону метро.

      Расспрашивать друга Гордеев всё ещё не спешил. Эдик уже сам поглядывал на него, как бы пытаясь вытянуть на разговор, а уверенность в том, что он сам сейчас всё выдаст, была непоколебимой.

      – Не хочешь спросить, с чем я поздравляю? – спросил Эдик спустя несколько секунд после того, как они ступили на брусчатые дорожки.

      – С чем?

      – Поздравляю себя с тем, что оказался прав. Признай, твоя затея пойти на площадь, чтобы что-то отстоять, – засмеялся он, при разговоре активно жестикулируя, – Была глупа. Ну, помнишь, сам мне рассказывал про это, да про права какие-то. Помнишь же? А теперь что? Сходил? Отстоял? – снова засмеялся он. – Всего тебя ведь ободрали. Полез ты туда, куда не надо.

      – А куда не надо?

      – В свои права, – объяснял Эдик как маленькому. – Все это знают. Нам на факультете в первую очередь установку делают: лишний раз не соваться в законы, подумать сто раз, прежде чем что-то сделать.

      – Истинная юриспруденция! – воскликнул Гордеев.

      – А то! Много знают, поэтому и говорят так, – продолжал Эдик, – А ты не знаешь, поэтому с правонарушением за решётку и попадаешь. Сидел, понимаете ли, в каком-то чертом забытом месте, еле до тебя добрался. А главное, прихожу, чтобы сигареты хоть передать и спрашиваю: «Гордеев у вас?». А они меня переспрашивают, не понимают, говорят. Я и повторяю: «Высокий такой, черноволосый дерзкий парень, наглый очень, вопросы постоянно задает, вот он у вас?» И они мне наконец-то отвечают, что у них. Запара там большая, всех не успевают выпустить, объясняют. Я сигареты хотел передать, а они просят подождать и тебя приводят. Ну, так даже лучше. У меня новость хорошая есть. Вот сейчас зайдём куда-нибудь, да отметим такое дело.

      Первые капли дождя освежали бордюры и скамейки, всё чаще и чаще выстукивая свой марш. Лёгкий ветер постепенно нарастал свою мощь, раскачивая каждое деревцо сквера и разгоняя всех птиц. Тучи медленно продолжали выполнять свою работу – закрывать