Отделы. Эдуард Дроссель

который успел ознакомиться с делом О’Холлорана лишь в общих чертах, с интересом слушал О’Салливана.

      – Где-то лет за тридцать до исчезновения инспектора в этих же краях пропал некто Шейн О’Грэди…

* * *

      В свой выходной день инспектор О’Холлоран позволял себе поспать чуточку подольше. Его жена Карен, привыкшая просыпаться без будильника, в такие дни старалась тихонечко выбраться из постели, чтобы ненароком не разбудить мужа. Она шла на кухню, готовила себе и детям завтрак, варила кофе. Если дети с утра начинали шуметь, то запросто получали от матери поджопник.

      В тот злополучный день сон инспектора был прерван внезапным и ранним телефонным звонком, не сулившим ничего хорошего. Звонил капитан, а на памяти инспектора капитан никогда и никому не звонил по выходным.

      – У меня для тебя неприятное известие, Патрик, – услышал инспектор в трубке. – Ты, наверно, в курсе, что на носу выборы? В преддверии этого знаменательного события департамент внезапно озаботился раскрываемостью. Мы получили чёткие указания поднять и доследовать все висяки за чёрт знает сколько лет. Так что твой выходной отменяется. Поскольку ты у меня один из лучших, Патрик, а может и САМЫЙ лучший, то наиболее тухлый висяк достаётся тебе. Ты уж не обессудь…

      – Спасибо, капитан! – О’Холлоран хотел, чтобы это прозвучало саркастически, но от неожиданности, да ещё спросонья, сарказма не получилось.

      – У меня связаны руки. Надеюсь, ты понимаешь? – Чувствовалось, что капитан испытывает не больше удовольствия от происходящего, чем инспектор.

      – И что же за тухлый висяк мне достался? – полюбопытствовал О’Холлоран.

      – Дело Шейна О’Грэди, – ответил капитан. – Жду тебя в участке.

      Ни о каком Шейне О’Грэди инспектор не слыхивал, видно дело было настолько тухлым, что его спрятали в самом дальнем конце архива.

      Приехав на работу и пролистав тонюсенькую папку с пожелтевшими листами, инспектор узнал, что, когда он только-только родился, в Лимерике проживал некий тип по имени Шейн О’Грэди. Его «послужной список» свидетельствовал, что к двадцати с небольшим годам Шейн уже неоднократно привлекался за драки, пьяные дебоши, мелкое воровство и оскорбления в адрес представителей власти. Фотография демонстрировала здоровенного верзилу с широкими плечами и маленькой головой.

      И вдруг, буквально в одночасье, этот уличный гопник изменился, словно персонаж какой-нибудь киношной мелодрамы. Опрошенные родственники и друзья в один голос твердили, что Шейн втюрился в фермерскую дочку Шиван О’Коннелл, порвал с прежней жизнью и укатил со своей зазнобой на ферму, где остался работать на её семью. С антисоциальным поведением было покончено, Шейн превратился в законопослушного трудягу-католика и вскоре О’Коннеллы согласились на его свадьбу с Шиван.

      Семейная идиллия не продлилась больше нескольких месяцев. Шиван уже находилась в положении, ждала ребёнка. И вот однажды разразилось ненастье. С моря налетел циклон, небо почернело,