Тегеран-82. Война. Жанна Голубицкая

и не организованную спортивную секцию все родители дружно забыли. И даже вздохнули с облегчением, что так и не решились о ней попросить.

      Для меня это был новый опыт, но я еще не знала, как применить его в жизни. Метод индейца «Я тебя не слышу!», которому научил меня папа, хорошо работал в случаях, когда на тебя нападали – как, к примеру, Роман в Зарганде. Но Танька ничего не говорила – по крайней мере, нам. Она просто приходила. То, что никого нельзя прогонять и исключать из коллектива, тем более, из такого маленького, как наш, мы знали и без нее. Но почему же тогда ее мама упрекает нас, что мы «тащим Таньку в запрещенные места», а сама Танька упрекает нас же в том, что мы ее прогоняем?! В моем понимании мы тут были вообще не причем. Танькина мама имела право запрещать своей дочке ходить под лестницу, а Танька могла с этим спорить, но каким образом они обе сделали виноватыми в своем конфликте нас, я так и не поняла.

      Сначала я хотела поделиться с мамой. Но, как я и предвидела, она меня не поняла и сразу же заявила:

      – Танечкина мама абсолютно права! У нее хорошая, воспитанная девочка! А в любом коллективе всегда находится кто-то один испорченный, кто показывает остальным дурной пример. И этот «кто-то один» всегда оказываешься ты! А все мои слова – как об стенку горох!

      – Как об персону нонгранта! – обиженно буркнула я и пошла к папе.

      – Люди, которые пытаются переложить ответственность за себя на других, встречаются довольно часто, – выслушав меня, сказал папа. – Таня просто еще маленькая: ей обидно и то, что мама ей запрещает, и что вы ее за это прогоняете. И дело не в лестнице. Каждый раз, когда вы будете делать что-нибудь, что не понравится Таниной маме, виноваты в этом будете вы, потому что вы старше. А не брать с собой Таню вы не можете, потому что это нехорошо.

      – Вон Сашка еще младше, – возмутилась я, – но его же родители не сваливают ответственность за него на нас! И если им что-то не нравится, говорят своим детям, а не ходят разбираться с чужими!

      – У Саши есть старший брат, который отвечает за младшего перед родителями. С ним они и беседуют, – предположил папа и спросил: – А что говорит Сережа, если ему, например, не нравится какая-то затея?

      – Да так прямо и говорит: мне это не нравится, я в это не играю – и все! – ответила я.

      – Вот видишь, – улыбнулся папа. – У Сережи есть характер и смелость прямо сказать, когда ему что-то не нравится. При этом не обязательно же сообщать, что это папа с мамой не разрешают, кому приятно признаваться, что ему что-то запретили! Но сказать «Я не хочу и не буду!» может каждый. А Таня просто хочет казаться взрослее и самостоятельнее, а сама боится и маму рассердить, и что вы ее не примете в компанию, и сказать об этом боится и вам, и маме. Она не хочет ни на кого ничего сваливать, просто так получается.

      – А нам-то что делать теперь? – совсем отчаялась я. – Прятаться от нее, что ли?!

      – Зачем прятаться? – рассмеялся папа. – Скажите ей, что в вашей компании каждый имеет право голоса, а не только старшие. Что вы все равны, независимо от возраста, и что каждый отвечает за себя сам – и перед