Мой парень – порноактёр. Дарья Михайловна Сорокина

парня. Нагадить папе и бойфренду это так, приятный бонус.

      Задом кручу, пытаюсь помочь ему, раздеть меня. хнычу с досады, грёбанные мокрые джинсы!

      А затем я всё порчу одной фразой:

      – Не нравится мне твоё заикание, вообще, не понимаю, зачем ты прикидываешься…

      Та-дам! Молодец, Бет! Помолчать не могла? Надо было потрепаться…

      – Какое заикание? – он перестаёт бороться с пуговицей, когда уже почти справился.

      – Ты заиканье симулируешь! – я сейчас разревусь. У меня в воображении появился монитор с прямой полоской и протяжным писком.

      – Доктор Бейли, мы теряем его!

      – Не в мою смену! – потираю электроды дефибриллятора и мысленно прикладываю их к груди моего типа-насильника. – Разряд!

      Незаметно вильнула бёдрами, чтобы пуговица вылетела-таки из петли, я даже живот надула, чтобы ширинка разошлась. Уф… Срочно исправляй ситуацию, идиотка! Скажи что-нибудь, разозли его. Быстрее!

      – А? Так ты об этом секрете? – облегченно выдыхает Эд и тянет руки обратно к моим штанам. Ну, слава… Стоп! Он меня одеть пытается, что ли?

      – А о каком ещё?! Что ты делаешь, псих?

      Срочно генерируй идеи, Бет. Какой у него секрет? В носу ковыряется, убил Кеннеди, использует не сертифицированное топливо в своей Шевроле? О… Он вампир!

      Не успела. Эдвард уже успокоился. А я мечтаю до крана дотянуться и обрызгать говнюка ледяной водой, а потом себя, чтобы успокоиться.

      – Джинсы эти тебе не Норис младший подарил, разве? А то и их порвать могу. Ты в кино ещё хочешь, а?

      Ясно. Нихрена он не простил меня за очки. Решил просто проучить немного, чтобы неповадно было.

      – Ой, к черту иди, Хэндерсон.

      Отлепляюсь от столешницы и неуклюже спрыгиваю на пол. Иду к двери, одной рукой прижимая к груди рваный рюкзачок, а другой кофту на мокрую задницу натянуть пытаюсь.

      – Погоди, Бет! – Он вдруг за руку меня хватает, и от одного это прикосновения, снова всё трепещет внутри, а от запястья по всему телу разливается волна приятного тепла.

      Поворачиваюсь, и у меня язык к нёбу прилипает от внезапного зрелища. Эд стягивает свою уродливую мешковатую толстовку через голову. Его футболка слегка задирается и я вижу идеально проработанные мышцы пресса. Скольжу взглядом выше, останавливаюсь на натянутой на мощной груди ткани, повторяющей каждый рельеф.

      Я представляла его бледными субтильным ботаником, но такое…Толстовка показывается у меня на талии, Хэндерсон завязывает у меня на животе нетугой узел из длинных рукавов и осторожно одёргивает всю эту конструкцию сзади.

      – Порядок. А то выглядишь, как будто обмочилась, Бет. Негоже сестричке из Ита Вита Фита в таком виде расхаживать по кампусу.

      – С-спасибо, Эд, – единственное, на что меня хватило.

      – Вернёшь после выходных, это моя любимая кофта.

      – Угу.

      Нихрена подобного. Ты видишь её в последний раз, Хэндерсон. Это мне компенсация