Барышня и хулиган. Татьяна Полякова

Но, конечно, тебе лучше знать.

      – Вот что, – придя в себя и поднимаясь с пола, заявила я. – Я ударила его лампой, видишь, ссадина на лбу? Он упал и я рядом, потому что очень испугалась, а когда очнулась, выскочила на улицу, потом немного успокоилась и вернулась, чтобы вызвать «Скорую», а здесь ты стоишь над трупом и нагло врешь, что я его застрелила.

      – Кто ж его, по-твоему, застрелил? – нахмурился Мишка.

      – Откуда мне знать? – ответила я и потянулась к телефону, но родственник перехватил мою руку.

      – Подожди, дорогая. Ты на что ж намекаешь? Хочешь свой труп на меня повесить? Ну, матрешка, ну… – Он выдал нечто замысловатое, но основную идею я уловила.

      – Я вызываю милицию, пусть они разбираются.

      – Нет, подожди… О черт, – вдруг рявкнул он и кинулся из комнаты, бегом поднялся наверх по лестнице и яростно затопал над моей головой. Вернулся минут через десять, физиономия его за это время претерпела кое-какие изменения, а именно: приобрела мраморную бледность и нездоровый блеск в глазах. – Твою мать, – заорал он, как только влетел в комнату, и стал приближаться. Особого ума не требовалось, чтоб сообразить, с какой целью. Я торопливо набрала 02. – Эй, матрешка, – вытянув вперед руки, проворковал он и тут же сорвался на крик: – Брось трубку, дура. Тебе ж хуже будет. – Мотнул головой, а потом даже улыбнулся: – Оленька, не стоит торопиться. Давай все обсудим.

      – Давай, – подумав, согласилась я.

      – Ты ударила его лампой, так?

      – Так.

      – Он упал. И что дальше?

      – Дальше я тоже упала.

      – Лишилась чувств?

      – Да. У него кровь была на лбу, и я испугалась.

      – Ага. Упала и чего?

      – Лампа погасла… Ведь я его лампой…

      – Это я слышал. Дальше.

      – Дальше? Очнулась, темно. Зажгла свет. Он лежит. Я стала его трясти.

      – То есть ты была рядом с ним?

      – Конечно.

      – И он был жив?

      – С чего бы ему умереть, ведь я только ударила его лампой и то несильно?

      – Но парень-то отключился, – пробормотал Мишка.

      – Отключился, – согласилась я.

      – Когда ты очнулась и начала его трясти, кровь на полу видела?

      – Да. Вокруг головы.

      – А здесь? – Он ткнул пальцем на ковер.

      – Я не знаю, – заревела я. – Я на голову смотрела. – И тут отчетливо вспомнила, как пыталась нащупать пульс и старалась определить, дышит ли Юрий Павлович. – Была кровь, – не рискнула соврать я. – И дырочки вроде были, только я на них внимания не обратила. Зачем мне эти дырочки, я ж по груди его не била, только по голове… Миша, я его не убивала, – перешла я на отчаянный рев.

      – Помолчи, – шикнул он. – И дай мне подумать… Ох, мама моя, до чего ж не везет, ну надо же… Вот что, – немного пометавшись по комнате, заявил он. – Надо его отсюда убрать.

      – Куда? – не поняла я.

      – Куда угодно. Только подальше от моей квартиры. У меня аллергия на трупы.

      – Что ты говоришь? Как это «убрать»? А милиция?

      – И никакой милиции. Послушай,