Барышня и хулиган. Татьяна Полякова

произошло? – не выдержала я.

      – Ничего.

      – Как это ничего? За что ж ты ее, то есть меня, колотил? Я ей сестра и знать хочу…

      – Вот у сестры и спрашивай. Мне так даже любопытно, что она ответит.

      Я обиделась и кофе пила в молчании. Покончив с едой, Мишка прошел в ванную и, не закрывая дверь, замер перед зеркалом.

      – Да… рожа что-то не очень, я бы даже сказал совершенно гнусная рожа… Вот что, родственница, я малость оттянусь в ванной, придам себе достойный вид, а ты посмотри в спальной, висят ли мои костюмы, а то, может, Катька их давно загнала по дешевке. С нее станется.

      – Сам и смотри, – проворчала я.

      – А чего тебе делать? Занята очень?

      – Нет, – пожала я плечами.

      – Ну так помоги человеку.

      – Ладно, – неохотно согласилась я и поднялась по лестнице в спальню. Там, где я ночевала прошлой ночью, мужских вещей точно не было, поэтому я отправилась в спальню напротив. Мишка совершенно напрасно подозревал Катерину, одежда его содержалась в образцовом порядке. Я вернулась в кухню, громко крикнув: – Цело твое барахло. – Услышал он или нет, судить не берусь. Быстро помыв посуду, я вновь поднялась наверх и устроилась в спальне, в той самой, где провела ночь, размышляя, что ж мне теперь делать. Особых идей не наблюдалось, если я опоздала на встречу с сестрой сегодня, значит, придется ждать завтрашнего утра, есть слабая надежда, что Катька позвонит… На всякий случай следует держаться поближе к телефону. Включив телевизор, я пошарила по каналам и с досадой забросила пульт, ничего интересного. Тут дверь распахнулась, и на пороге возник Мишка, весьма довольный собой. Он тщательно побрился, облачился в светлый костюм и даже нацепил галстук, мокрые волосы были расчесаны на косой пробор. Если он думал произвести впечатление, то старался напрасно: небритая разбойничья рожа теперь стала бритой – вот и вся разница.

      – Надо в парикмахерскую наведаться, – заявил он, с явным удовольствием разглядывая себя в зеркале.

      – Ага, – равнодушно отозвалась я.

      – Чего «ага»?

      – Я про парикмахерскую…

      – А ты чем думаешь заняться?

      – Я телевизор смотрю.

      – Тоже мне занятие… Пойдем по городу прогуляемся, зайдем куда-нибудь, отметим возвращение…

      – А деньги у тебя есть? – насторожилась я.

      – На выпивку хватит, не волнуйся.

      – Нет, я, пожалуй, здесь останусь, завтра утром домой уезжаю, предстоит дальняя дорога, надо отдохнуть…

      – Ну, как знаешь. Ключи внизу, на тумбочке.

      Еще раз взглянув на себя в зеркало, Мишка удалился. Вскоре хлопнула входная дверь, и стало тихо, а я с облегчением вздохнула.

      Однако через некоторое время лежать без дела мне надоело, и я решила сходить в магазин, раз уж у меня появились ключи. Переоделась в Катькин сарафан, припудрила синяк на скуле, помянув Мишку недобрым словом, и, прихватив сумку, вышла из дома. День был душным, после ночного дождя страшно парило, дышалось с трудом, прохожие поражали измученными лицами, и я подумала, что прогулка