Барышня и хулиган. Татьяна Полякова

в такт своим словам. – И ничего он не умер. С какой стати ему умирать, это глупо даже… Подумаешь, стукнули по голове лампой, а упал он на ковер. Ну, может, сломал чего-нибудь, но умереть-то с чего? Ему уже пора очнуться…

      Подходя к двери, я лелеяла надежду, что Юрий Павлович в самом деле очнулся и сейчас встретит меня пусть и очень рассерженный, но живой. Я осторожно поднялась по лестнице и едва не вскрикнула от радости, потому что отчетливо различила шаги. Кто-то прошел по гостиной, потом протяжно свистнул, а я с сильно бьющимся сердцем ворвалась в комнату.

      Юрий Павлович так и лежал на полу, а над ним стоял Мишка и таращил глаза. Вид у него был совершенно нездоровый, я имею в виду душевное здоровье. При моем появлении он вздрогнул, поднял голову и спросил, некоторое время беззвучно шевеля белыми губами:

      – Что за дерьмо?

      – Где? – спросила я первое, что пришло мне в голову.

      – На ковре, естественно.

      – Это Юрий Павлович, – сглотнув, сообщила я.

      – Сам вижу, что Юрий Павлович. А за что ты его укокошила?

      – Я нечаянно, он драться полез, а я его лампой. А он взял и упал. И я тоже.

      – Ну что за день, – чуть не плача, сказал Мишка. – Только вышел – и нате вам. Ну на фига, скажи на милость, ты укокошила его в моей квартире? Тебе что, в городе места мало? Сколько угодно, вон хоть в сквере напротив… Господи, – воздев глаза к потолку, жалобно вопросил он. – Ну за что мне все это? Чем я хуже других?

      – Прекрати, – рявкнула я, поведение Мишки возымело на меня совершенно неожиданное действие, я вроде бы начала успокаиваться. – Надо вызвать «Скорую».

      – Труповозку, – поправил Мишка, оторвавшись от лицезрения потолка. – И милицию. Нет. Милицию, а труповозку они сами вызовут.

      – Какая труповозка? Я ударила его лампой. Вон она лежит, видишь?

      – Вижу, – кивнул Мишка. – Ударила и ударила. Мне-то какое дело, я тут ни при чем. И что он тебе такого сделал, что ты решила его укокошить? До чего же вы, бабы, кровожадные… А по виду ни в жизнь не скажешь.

      – Как укокошить? – Из всей Мишкиной тирады я услышала одно лишь слово.

      – Это тебе лучше знать. И не вздумай мне рассказывать. Я не прокурор. Вот он тебя выслушает… Угораздило меня притащиться не вовремя.

      Я подошла к Юрию Павловичу и опустилась рядом с ним на колени.

      – Так он правда мертвый? – пробормотала я испуганно.

      – Мертвее не бывает, – с каким-то подозрительным удовлетворением ответил Мишка. – Хоть сейчас хоронить.

      – Господи, но почему? – заревела я.

      – Ладно, не убивайся так. И звони скорее в милицию, они страсть как не любят, если темнишь и сразу их не вызовешь. А я пойду, делать мне здесь совершенно нечего. Если не возражаешь, не стоит вообще упоминать, что я заходил. Я у друзей переночую. – Он протянул мне трубку и сказал: – Звони.

      – Так я в самом деле его убила, – пробормотала я, не в силах поверить в этакое.

      – Ну, дело житейское… Говоришь,