Написано кровью моего сердца. Диана Гэблдон

впечатление:

      – …Кроме того, эта фраза означает, что мы намеренно решили заняться любовью и в обнимку отправились в спальню. Однако все было совсем не так. Э-э-э… может, присядем?

      Я указала на грубо сколоченную скамью, утопавшую в сливочных сугробах лютиков.

      Узнав о спасении Джейми, о той ночи я больше не вспоминала, но, кажется, для него это все-таки важно. Попробуй теперь объяснись…

      Он сдержанно кивнул и повернулся к скамье. Я последовала за ним, обратив внимание, как неловко он держит спину.

      – Поясница болит? – хмуро спросила я, когда Джейми кое-как пристроился на сиденье.

      – Что между вами было? – ответил он вопросом на вопрос. Вежливо, но довольно жестко.

      Я набрала полную грудь воздуха… и беспомощно выдохнула, раздувая щеки.

      Джейми зарычал. Я недоуменно захлопала ресницами: никогда в жизни не слышала от мужа таких звуков… по крайней мере, в свой адрес. Видимо, для него это и впрямь очень важно.

      – Ну… – неловко начала я, присаживаясь рядом на краешек скамьи. – А что именно сказал Джон? Помимо «интимной связи».

      – Он предложил мне его убить. И если ты сейчас тоже заявишь, чтобы я тебя убил, вместо того чтобы рассказать подробности, предупреждаю сразу: я за себя не ручаюсь!

      Я пристально посмотрела на Джейми. Он пока еще держался, но и впрямь был крайне взвинчен.

      – Э-э-э… Если честно, не знаю, с чего начать.

      – С начала, – предложил он, уже не скрывая раздражения.

      – Я сидела у себя в спальне, пила сливовый бренди и подумывала о самоубийстве. Чтобы ты знал, – в тон ему отозвалась я.

      Ждала, он что-нибудь скажет, однако он только кивнул: мол, продолжай.

      – Бренди кончился, и я все пыталась решить: то ли спуститься за новой бутылкой и свернуть при этом на лестнице шею, то ли мне уже хватит и можно смело пить лауданум лошадиными дозами. И тут пришел Джон.

      Я сглотнула; во рту вдруг липко пересохло, совсем как в ту ночь.

      – Он говорил, что был пьян, – заметил Джейми.

      – Не то слово. Он выпил еще больше моего, правда, на ногах держался.

      В памяти всплыло лицо Джона: белее кости, только глаза красные и распухшие, точно в них насыпали песка. И этот взгляд…

      – Он выглядел так, будто готов сигануть с крыши вниз головой, – тихо добавила я, глядя на сложенные руки. И снова вздохнула.

      – В руке он держал еще одну бутылку. Поставил на столик рядом со мной, посмотрел и сказал: «Одному мне его сегодня не оплакать».

      От этих слов меня снова пробило дрожью.

      – И?..

      – И то, – огрызнулась я. – Я велела ему сесть, он послушался, налил нам бренди, и мы выпили. Не помню даже, о чем мы говорили, но, кажется, о тебе. Потом он встал, и я тоже. Я не могла оставаться одна, и его нельзя было оставлять… поэтому я на него накинулась. В тот момент мне было просто необходимо, чтобы меня хоть кто-то обнял!

      – И он этим воспользовался, как вижу.

      Джейми произнес это до того цинично, что в лицо мне бросилась краска, но не стыда,