Страсть умеет лгать. Ирмата Арьяр

нормального ребенка выберут и усыновят. Или суррогатную мать купят. Никто не будет возиться с калекой, тем более, стопроцентный результат даже американский специалист не гарантировал.

      А вот вариант, что на Лару, с пятнадцати лет вращавшуюся в криминальной среде, вышли черные хирурги – гораздо правдоподобнее. И ведь эта дрянь, доставшаяся мне в сестры, не признается в чудовищном замысле. Как спасти Димушу от его собственной горе-матери? Надо было раньше в опеку написать! Сейчас уже поздно.

      Сестра сложила губы трубочкой, почмокала сочувственно:

      – Что задумалась, Манечка? Тебе и надо-то всего посетить пять контор микрозаймов, и будут пять миллионов в кармане. Я тебе давно говорю. Ну, или почку продай. Или себя откупори. Правда, тебе и пяти сотен не дадут, страшила. Хотя… если тебя накрасить да приодеть… Хочешь, организую аукцион в интернете?

      Внутри меня все задрожало от бешенства. Хотелось послать ее, но бесполезно: во всех местах она уже побывала, даже там, что мне и в кошмарах не снилось, ее ничем не проймешь. И я не должна уподобляться ей, – напомнила я себе. Но не удержалась, процедила сквозь зубы:

      – Освободи нашу комнату от своего присутствия, Лара.

      Она расхохоталась и ушла, хлопнув дверью.

      Я вышла следом, убедилась, что сестра, даже не подумав, где сейчас ее сын, отправилась в свою комнату, заперлась и включила там телевизор, вывернув громкость до максимума. Бедные соседи. Правда, мне на миг показалось, Лара говорит с кем-то по мобильнику, но я не стала прислушиваться и отправилась на кухню за ребенком.

      Димка сидел под столом, и в руке у него была зажата недоеденная печенюшка. Он посмотрел на меня огромными перепуганными глазами.

      – Выходи, юнга, шторм закончился, – я помогла ему выбраться из укрытия. Обняла и прижала к себе крепко-крепко. – Не отдам тебя никому, даже не думай. Верь мне.

      – Верю, – прошептал мой золотокудрый ангелочек. – Можно я сегодня буду спать на твоем диване?

      – Конечно. Мы его разложим и представим, что это плот, плывущий по звездной реке, – и прошептала ему на ушко. – Мы уплывем отсюда, хорошо?

      Дима глянул печальным взглядом взрослого, повидавшего жизнь и мудрого мужчины и солидно кивнул.

      Я одной рукой держала прилепившегося ко мне мальчишку, а другой наливала воду для бабушки.

      Мысли в голове скакали как бешеные кузнечики и даже затоптали полк тараканов. Те не выдержали конкуренции и сдохли. В первую очередь пала моя привычка относиться к младшей сестре как к младшей и беззащитной рыбке, которую я когда-то защищала во дворе и школе, несмотря на все ее пакости и манипуляции. Акула выросла и хочет жрать. Всегда и только жрать.

      Во вторую очередь пал бастион “Мой дом – моя крепость”. Это не дом, это пороховая бочка. Здесь давно не безопасно, даже если не принимать во внимание, что с такой жизнью сестра неминуемо заразит нас всех какой-нибудь гадостью, начиная с герпеса и заканчивая непотребными “язвами”. У нас с бабушкой даже посуда под замком. И я уже привыкла все свои документы и деньги