Адвокат Прометея. Пьеса. Дмитрий Розенбанд

не поле перейти». Я написал это. Давно.

      Прометей:

      – Что ж, значит нам предстоит встречаться много раз. – Прометей замолкает, потом кивает на занавес, – Мне придется перейти через это поле.

      Кукловод:

      – У тебя нет выбора. Ты станешь одновременно предателем Иудой и распятым Мессией.

      Прометей:

      – Немного пафосно, ты не находишь? Я видел то, что будет.

      Кукловод:

      – Ты видел распятие? Ты знаешь о пытке?

      Прометей:

      – Да, конечно.

      Кукловод:

      – Те, ради кого ты примешь муки, забудут о тебе.

      Прометей:

      – Смешно, как будто бы у меня есть возможность не принять эти муки. Когда-то в будущем я их уже принимаю, осталось только дожить до этого момента.

      Прометей замолкает, рассматривая тени и распятие, потом продолжает,

      Прометей:

      – Знаешь, по секрету, мне иногда кажется, что я им даже рад, этим мукам, так все запомнят меня мучеником, а не подлецом. – Его начинает передергивать, как марионетку в руках неумелого кукольника, – Проклятье, меня несет, как щепку, или нет, я больше пешка в шахматной игре, и мною ходят. Это ты играешь мной? Нет? Жаль. Хотелось бы взглянуть ему в глаза. Сейчас мой ход, вот эта тень, Фемида, здравствуй, мать…

      К концу монолога Прометея между боксирующими тенями появляется красивая фактурная женская фигура, это Фемида, покачивая бедрами, она проносит табличку с номером раунда, на черной доске мелом написано «13785-ый раунд», но нам это не важно, мы все равно видим только тень.

      Боксирующие боги расходятся по разным углам, тень отца Прометея приближается, ложится на пол, тень Фемиды убаюкивает его и отходит. Прометей переходит за занавес, появляется его тень, он держит склянку в руке. Прометей передает склянку тени Зевса и возвращается к Кукловоду, садится рядом с ним, обняв колени. Тень Зевса вливает содержимое склянки в ухо отца Прометея, тот умирает в страшных мучениях, мать Прометея сокрушается, потом находит утешение в объятьях Зевса.

      Прометей:

      – Какой заезженный сюжет. Я видел это слишком много раз. Интересно, какая форма глагола должна быть для того, чтобы сказать – я видел то, что еще не случилось и неизбежно увижу это происходящим снова? Perfect inevitable? Свершившееся неизбежное? Только декорации меняются.

      Кукловод:

      – И роли, друг мой. Сейчас ты яд в руках судьбы, ты повлиял на ход событий, чтоб все случилось так, как суждено. Возможно, что в другой раз ты уснешь и больше не проснешься. Сюжет один, но разная судьба у каждой роли.

      Сцена меняется. Кукловод уходит в тень, потом со сцены. Занавес остается. За ним тени богов празднуют, едят и пьют, обнимаются, трахаются.

      На авансцене появляются актеры, без слов, куклы, только мужчины. Они одеты одинаково серо. Актеры превращают сундук в стол, достают из него халат художника для Прометея, надевают его ему на плечи. Затем они достают из сундука заготовки для