Тьма. По Цельсию близко к нулю. Политический триллер. Виктор Мельников

с проверкой, если не на три недели, то максимум на месяц. Естественно, я оказал ему эту услугу. Мне-то что… Да, Виктория рассказывала нам с женой о своём сыне, говорила, что замужем. А что случилось? Командировка у неё закончилась, так она сказала, когда уезжала.

      – Не могу дозвониться. Телефон отключен.

      Мужчина усмехнулся:

      – Только и всего?

      – К сожалению, да.

      – Забудь её, мой совет. Замужняя женщина. Красивая, верно. Пока здесь была, видимо, решила погулять. И ей подвернулся ты, я думаю.

      – Вы уверенно так говорите…

      – Дело молодое. Кому, как ни тебе это знать. Кстати, она обо мне что-нибудь рассказывала?

      – Только то, что вы как десять лет уже на пенсии.

      – Пятнадцать, она ошиблась. Но ничем помочь больше не могу. И не отец я ей вовсе. Номер у меня её остался, думаю, точно такой, как записан и у тебя. Могу позвонить. Может, ответит мне?

      – Спасибо, не надо, – сказал я. – Вы очень помогли. До свидания! – И пошёл обратно к машине.

      Разумеется, это была наглая ложь со стороны Виктории от начала и до конца, и она действовала. Кто-то управлял Ладяновой, она была обычной пешкой на шахматной доске.

      В итоге: что я узнал? Только то, что меня обманули, – Вика сознательно искажала факты, использовала ложь для достижения какой-то своей цели… Какой?.. Я понимал, Вику надо выбросить из головы, но даже если так и сделаю – боль останется: иногда человек проваливается в такую глубокую эмоциональную яму, что даже не в силах спрятаться с головой под одеялом. И всё равно – её надо принять. Как случившийся факт.

      Принимая боль, существует возможность пойти дальше. Только так боль постепенно утихнет. Но я не понимал: эту боль оставила большая рана или ничтожный порез? Мелкие поражения нашей жизни, как осколки стекла, застревают под кожей и их трудней удалить, чем крупные, – и они не меняют нас. Крупные же поражения, от которых может остаться зияющая дыра, чаще всего направляют в нужное русло, чтобы человек изменился. Но дело в том, что я не знал, какое поражение потерпел, крупное или незначимое совсем. Мелкая моя рана или большая – каким осколком меня ранило. В любом случае – в этом была стопроцентная уверенность! – я никому не навредил и ничего не остался должен.

      Оставалось вернуться к работе. А значит – стоило всё забыть, не сыпать соль на раны.

      Возвращаясь домой, о Вике я уже не думал. И себя ничуть не жалел.

      Глава 4

      Оказавшись в квартире, у меня появилось приятное чувство, будто я обрубил канат, которым моя лодка была пришвартована к причалу.

      Я перекусил бутербродом, готовить не хотелось. Выпил чаю с лимоном. Лёг на кровать, хотя часы показывали всего два часа дня. Возникло ощущение, что я оказался в санатории, где многого нет, зато есть покой.

      В повседневной жизни существует не только счастье или несчастье, справедливость или несправедливость, в ней есть ещё и красота, и спокойствие. Уродство тоже присутствует, но меня радовала даже не красота, а именно спокойствие, которое в то �