Парижская трагедия. Роман-аллюзия. Танели Киело

вилами и прочим рабочим инвентарем вышли на подмогу полицейским патрулям. Со времени начала войны, большая часть мужского населения, в том числе и полицейских, отправились за Бонапартом.

      Но и этих мер оказалось недостаточно. Чем больше распалялся народ, тем с меньшей периодичностью маньяк отвечал им убийством. Еще бритва не остыла от крови судейской дочки, как убийца опять нанес удар – племянницу председателя и члена директории нашли аккуратно лежащую между кустов белых роз в саду за зданием советов. Несмотря на комендантский час, домашний арест и панику в городе, юная Жули, не смирилась с лишением свободы, к которой так привыкла, и, выбравшись через окно в кухне, она отправилась в сад мечтать о принцах и единорогах, но там ее ждал кое-кто менее приятный.

      И после этого в городе воцарился ужас. Все осознали, что никто и нигде не может быть в безопасности. Каждая девушка, девственная и красивая – дочь, сестра или племянница, может быть следующей. Полиция не в силах найти убийцу, а значит не в силах защитить. И потому, большинство решили призвать на помощь Бога и именно поэтому все эти люди, сегодня пришли сюда аж с самого утра. Они молятся, плачут, просят о помощи того, кого никогда не видели, а еще пару дней назад и вовсе сомневались в существовании. Так устроен человек – когда земные силы нам уже не помогают, мы взываем к Богу.

      Хорал приступил к завершающему акту. Люди слушали его с замиранием сердца и даже у мужчин на глазах выступали слезы. В этот миг все присутствующие были одним целым – комком боли и страха. И лишь один человек выделялся на фоне этих переживаний – он ухмылялся, и похоже был в очень хорошем расположении духа – его забавляло наблюдать за тем, как сильно напуганы эти люди. Он стоял, прислонившись спиной к дальней стене у выхода из собора, скрестив руки на груди. На нем был длинный фиолетовый поношенный и местами прожженный плащ с черной подкладкой, а на голове черная шляпа-цилиндр. Длинные черные волосы обрамляли его худое и бледное лицо, и он стоял, слегка опустив голову, так чтобы полы его шляпы-цилиндра закрывали черные глаза и жуткий черный шрам на правой щеке, который спускался от его глаза к подбородку, вырисовывая фигуру похожую на крест. Этот человек был поэтом, и звали его Гренгуар. Он не был похож на обычных людей и потому остальные его побаивались, пуская слухи о том, что он сын дьявола, вампир или колдун. Но из страха никто не хотел с ним связываться. В Париже ходила поговорка «Коль Гренгуар пришел на бал, значит, дьявол бал сей дал!» Поэт всегда любил большую публику, несмотря на то, что та не отвечала взаимностью. Казалось, что он играет в какую-то свою игру, где ее целью является сломать чужие души. И все это всегда на глазах у народа. Для него нет ничего святого, о его прошлом, ничего не известно. Он пришел из ниоткуда перед самой революцией и взорвал весь Париж своим поэтическим гением. Все, абсолютно все и каждый читал и цитировал вслух произведения