Ее маленькая тайна. Татьяна Полякова

Хотя лекарства были самые обычные.

      – И я точно не спятила?

      – Варя, – укоризненно покачал он головой. – Случай совершенно невероятный… Возможно, ученые смогут разобраться…

      – Вы что, – перебила я, – хотите сделать из меня подопытную крысу? Вот уж спасибо.

      – Но…

      – Ладно, сделаем вид, что это была неудачная шутка. В целом вы меня утешили: с точки зрения лечащего врача, я не спятила окончательно, а там сама разберусь.

      – Но… это так необычно…

      – Чего вы боитесь? – перебила я.

      – Я боюсь? – Он вроде бы удивился.

      – Док, – поморщилась я. – Вы что, забыли?

      – Ах да… Жутковато немного, когда знаешь, что кто-то способен читать твои мысли.

      – Но ведь не это вас беспокоит?

      – Возможно…

      – Ясно. – Я тяжело вздохнула и наставительно изрекла: – Хорошую информацию добыть непросто, а сделать с ней что-нибудь путное и того труднее. Улавливаете, Док? Вокруг меня обычные люди, и мысли у них обычные. Конечно, у каждого есть секреты, но они вполне естественные… В общем, все довольно скучно.

      – Да? – Он старательно протирал очки носовым платком, а я фыркнула и сказала:

      – Док, ну какой из меня разведчик? И как вы себе это вообще представляете? Я иду в ФСБ и говорю: ребята, могу читать мысли, отправьте меня на передний рубеж, к главному недругу. По-моему, очень глупо.

      – Что же тогда? – спросил он.

      – Не знаю. Может, буду в цирке выступать, деньги зарабатывать.

      Он засмеялся, а я немного обиделась, потому что о цирке думала серьезно.

      В общем, в тот вечер мы так ничего и не решили. Ночью я спала плохо, где-то ближе к утру мне стало трудно дышать, сердце ныло и вроде грозилось остановиться, я уже хотела позвать медсестру, но передумала. Легла, закрыла глаза и тут услышала зов. Кто-то торопливо, настойчиво звал меня по имени. А потом все кончилось.

      Я лежала еще некоторое время, прислушиваясь, и заплакала, потому что поняла: теперь я одна на всем свете.

      Док задержался в больнице и вечером пришел ко мне. Бодро улыбнулся и сказал:

      – Я на минутку, просто узнать, как дела.

      – Моя мама умерла? – спросила я, он вроде бы собрался выскочить за дверь, но нахмурился, а потом кивнул.

      – Мы решили, что вам пока лучше не знать об этом. Как вы… ах да… Варя, я сейчас говорю как врач и… как друг. Вам нельзя присутствовать на похоронах. У человека есть предел прочности. Вы и так… я имею в виду с вами происходят необычные вещи, не стоит рисковать. Вы понимаете?

      – Конечно. Вы можете ничего не говорить, и я пойму. Хорошо, сделаем вид, что я ничего не знаю, если вы считаете, что так правильнее.

      – Считаю, – кивнул он и ушел, а я стала разглядывать потолок.

      Была середина мая, по стене прыгали солнечные зайчики, в палате нечем было дышать, и меня потянуло на волю.

      – Док, когда меня выпишут? – спросила я.

      – Хоть завтра, – пожал он плечами. – Только стоит ли торопиться?

      – Не очень весело сидеть за