Ее маленькая тайна. Татьяна Полякова

муж с работы приедет, позвоню…

      – Ну что? – взвизгнула Валька, едва дождавшись, когда дверь за медсестрой закроется.

      Я пожала плечами:

      – Чудеса…

      – Еще какие. Это божий дар. Говорила, у господа на тебя виды, так и есть.

      – Знать бы какие, – забеспокоилась я.

      – Вставай с постели, пойдем к людям, проверим на остальных.

      Весь день мы шатались по отделению. Очень скоро сомнения у меня отпали, каким-то образом я узнавала мысли людей. Что-то теплое обволакивало мозг, а потом начинало пульсировать и выпирать из общей массы… Звучит глупо, но происходило это примерно так.

      Перед вечерним обходом мы вернулись в палату, и Валька принялась меня поучать.

      – Ты пока помалкивай, господь укажет, когда надо открыться, а может, и вовсе не надо, еще неизвестно, какая у тебя миссия. Только будь внимательней… не проворонь, у меня теперь вся душа изболится, вдруг ты знака не увидишь… Нет в тебе чуткости. Не будь меня рядом, ты бы так ничего и не поняла…

      – Слава богу, мой верный Санчо Панса на соседней койке и все знаки углядит.

      – Неизвестно, должна я быть рядом или нет. Мне знака не было.

      – Будет, – хмыкнула я. Конечно, Валька самая настоящая сумасшедшая, но мне нравилась, потому что девка она добрая. И лучше пусть болтает о божьем промысле, чем бьется головой о стену.

      – Тебе надо тренироваться, – подумав, заявила она.

      – Как это?

      – Знаешь, как иностранному языку обучают? Говорят с человеком только на этом языке, например, по-английски. Понимаешь?

      – Зачем мне английский? – развеселилась я.

      – Что ты дурака-то валяешь? Вот если б меня господь избрал, я б зубы не скалила, а молилась и тренировалась каждую минуту.

      Валька даже покраснела с досады, и я торопливо согласилась:

      – Давай тренироваться.

      – Я с тобой разговаривать не буду.

      – Почему? – расстроилась я.

      – Что ты меня изводишь, неужели не понятно? Ты со мной говоришь, а я отвечаю мысленно, и словами тебе помогать не буду. Теперь дошло?

      Идея не показалась мне особенно удачной, вдруг кто из врачей заметит, что я сама с собой беседы веду, и я состарюсь в психушке, но расстраивать Вальку не хотелось, я согласилась, и с этого вечера мы начали тренироваться.

      Очень скоро это занятие увлекло меня, а успехи в обучении выглядели прямо-таки фантастическими. Если поначалу для того, чтобы понять мысли человека, требовалось сосредоточиться, закрыть глаза и сидеть в тишине, то через пару дней надобность в этом отпала. Возникла другая проблема: если в комнате было несколько человек, мысли их сплетались в тугой клубок и оглушали, но и с этим осложнением я справилась относительно быстро. Могла говорить, что-то делать, смеяться или читать книгу, и вместе с тем прислушиваться.

      Дни перестали быть серыми и унылыми, утро я встречала с оптимизмом и уже не смеялась над Валькиными речами о «знаке», а молча кивала и вроде бы в самом деле ждала.

      Как-то во время тихого часа мы болтали, то есть это я болтала