Возвращение экспедиционного корпуса. Георгий Лопатин

Заданий будет сразу три. Первое, ни к той, ни другой службе отношения не имеет, но в идеале, нужно всех раненых собрать в одном госпитале, где-нибудь на юге, чтобы когда придёт время, никого не оставить на чужбине и можно было забрать всех разом. А то разбросали их по всей Франции…

      – Понимаю… Это можно устроить.

      – А вот второе и третье задание, Алексей Алексеевич, думаю будет вам по основному профилю работы, как будущему директору будущей СВР. Для начала, следует перехватить управление заграничной агентурой департамента полиции. Думаю, вам это вполне под силу…

      Игнатьев уверенно кивнул.

      – Вполне.

      – …Переведите их на нелегальное положение, но чтобы структура в целом сохранилась и не пришлось ее через какое-то время создавать с нуля. Тут не мне вас учить.

      – Весьма разумно.

      – И еще… думаю это задание как раз будет выполнено с помощью этих агентов. А именно, нужно собрать весь возможный компромат на всех видных революционеров, начиная от истинных имен и заканчивая их грешками: кто из них гомосек, состоит в инцестных связях, педофил, а то и вовсе некрофил, я уже молчу про всяких зоофилов. Ну и конечно же источники финансирования, за счет которых они жили во всех этих швейцариях. В первую очередь Троцкого и иже с ним. Не верю я, что они жили за счет взносов членов партий и даже эксов.

      – Понимаю. Разрешите приступить к исполнению, господин…

      – Товарищ.

      – …Товарищ… Кстати, как вас называть? А то как-то по званию не очень внушительно получается, хоть и полковником стали.

      – Хм-м… действительно… – призадумался Михаил. – Об этом я еще не думал… Да и когда целый генерал-майор получает задания от полковника, это действительно сюрреализм в чистом виде.

      – Нужно что-то с прицелом на будущее… вот только как? Может как Наполеона – Первый консул?

      – Не наше это… Зовите меня, Алексей Алексеевич, товарищем диктатором.

      – Серьезно? – неподдельно изумился граф.

      – Абсолютно. Потому как диктатуру… закона я устрою такую, что прежнего тирана…

      Игнатьев понимающе хмыкнул. «Тиран» из Николашки недержанца был еще тот. Это все равно, что тигрового кота тигром назвать, внешне вроде похоже, вот только размерчик подкачал.

      – …Станут вспоминать с умилением и слезами на глазах, дескать святой человек был… Святой.

      Тут уже Михаил скривился.

      «Ну как?.. Как?! Из этого ничтожества слепили святого?!!» – мысленно изумлялся он.

      – И ведь что интересно, меня даже в тирании обвинить будет сложно, ибо законы я возьму у вполне себе демократических и либеральных государств, о чем стану твердить на каждом углу, дескать у просвещенных стран взял раз уж законы империи им казались жестокими – радуйтесь!

      Игнатьев снова усмехнулся, зная, что иные законы в демократических странах тех же САСШ, Франции или Англии, куда как более беспощадны, чем в Российской империи, и произнес:

      – Разрешите приступать к исполнению, товарищ диктатор?

      – Приступайте.

      – Слушаюсь!

      – Ах