Поле мечей. Боги войны. Конн Иггульден

и в его преданности не будет никакой уверенности.

      Еще пара поворотов, и все трое вышли на ее улицу. Дома здесь выглядели приличнее, чем в тех лабиринтах, по которым они только что пробирались, но и грязь почему-то была гуще и глубже. Неудачный шаг – и мокрый комок залетел под накидку, попав на колено. Пропала еще одна пара сандалий. Кожа уже не будет выглядеть свежей, как ее ни отмывай.

      Негромко кряхтя от боли в ноге, Тедий первым подошел к двери и постучал. Воцарилось молчание, мужчины настороженно озирались, опасаясь, что на улице кто-нибудь появится. Совсем недавно на соседней улице на женщину напали прямо возле ее собственного дома, и никто не отважился прийти на помощь.

      За дверью послышались тяжелые шаги.

      – Кто там? – раздался голос Атии, и Александрия наконец-то вздохнула с облегчением.

      Ну вот, теперь она действительно дома. Этот голос она знает с детства. Атия – кухарка, живет в доме, и ближе нее у Александрии никого нет.

      – Это я, Ати, – отозвалась девушка.

      Дверь открылась, выпустив на крыльцо узкую полоску света, и Александрия быстро прошмыгнула внутрь. Тедий и его сын плечом к плечу стояли сзади, словно живая стена. Они вошли в дом за ней, сын накрепко задвинул засов, и лишь тогда Тедий спрятал нож в карман и с облегчением вздохнул.

      – Спасибо вам обоим. – Благодарность госпожи прозвучала вполне искренне.

      Молодой человек промолчал, а Тедий, постучав по крепкой двери, словно для уверенности, проворчал:

      – Мы за работу деньги получаем.

      Александрия заметила, что телохранитель стоит, не опираясь на больную ногу, и сердце ее исполнилось сочувствия. Поистине, существуют разны формы мужества.

      – Я принесу чего-нибудь горячего, а ты пока займись ногой, – предложила она.

      Удивительно, но Тедий слегка покраснел:

      – В этом нет необходимости, госпожа. Мы с мальчиком сами позаботимся о себе. Может быть, попозже.

      Александрия молча кивнула, не зная, стоит ли настаивать. Похоже, любое проявление симпатии смущало Тедия. Судя по всему, за труд он не ждал от хозяйки ничего, кроме регулярной платы. Что ж, пусть будет так. И все-таки сегодня она чувствовала себя не в своей тарелке, а потому никак не хотела оставаться в одиночестве.

      – Вы оба наверняка проголодались, а на кухне есть холодная говядина. Мне было бы приятно, если бы вы, после того как освободитесь, разделили с нами ужин.

      Атия нетерпеливо переступала с ноги на ногу, а Тедий что-то внимательно разглядывал на полу. Наконец, словно собравшись с духом, он поднял голову:

      – Если настаиваете, госпожа.

      Охранники отправились по своим комнатам, а Александрия смотрела им вслед, словно не желая расставаться. Потом перевела взгляд на Атию и невольно улыбнулась: лицо поварихи было сурово.

      – Ты слишком добра. Толку от них мало, что от отца, что от сына. Дай им волю, так они стесняться не станут. Слуги не должны забывать свое место. Им платят деньги, и этого вполне