Голос моря. Ивонн Овуор

и позвякивающие от браслетов запястья – остро отточенные инструменты соблазнения. В воздухе витали запахи еды: бирьяни, плова, кокосовой стружки, солений, специй, йогуртов, перцев, мбаази и махамри, кремовых яблок и сока авокадо, которые продавала лоточница с совсем детским лицом. Девочка с собранными в два хвостика волосами пробормотала «shikamoo» и присела в почтительном реверансе перед пожилым пухлым мужчиной в белых одеяниях канзу. Чуть поодаль слышались африканские ритмы и вездесущие пересуды, сдобренные регги Боба Марли и Питера Тоша.

      Мухиддин заметил проход, ведущий прочь из лабиринта, и добавил собственный лающий смешок к какофонии окружающих звуков, после чего поспешил за провожатыми в сторону старой гавани, где остановился возле древнего каменного парапета, который неровной линией тянулся вдоль кромки океана.

      Освещенная фонарем, на волнах качалась средних размеров лодка – жалкий тяжеловес с выпирающими в самых странных местах деталями обшивки – с оптимистичным названием «Умм Кульсум»[2]. Мухиддин подумал, что следовало сжечь это чудовище еще век назад в качестве акта милосердия. Капитан, или, как их именовали в здешних местах, находха, стоял на палубе, будто являлся частью судна.

      – Masalkheri, – пожелал доброго вечера Мухиддин хриплым от редкого использования голосом.

      Находха, настоящий гигант, отделился от лодки, спрыгнул в воду, которая доходила ему до бедра, направился к берегу и спросил:

      – Nani mwenzangu? Кто составит мне сегодня компанию?

      – Мухиддин Камис Млинготи ва Баадави.

      – Du! Ну и имечко! Что тебе нужно?

      – Предаться размышлениям о поэзии вместе с тобой. Ты-то сам как думаешь? Уплыть.

      – Что, проблемы? И куда надо?

      «На Пате», – подумал Мухиддин, едва осмеливаясь даже про себя произнести это слово, вызывающее к жизни призраков прошлого, которые поползли по всему телу, подобно паукам из давно забытых гробниц.

      – На Пате, – наконец ответил он и вздрогнул: набежавшая волна из политого каплями света темного океана окропила брызгами застарелую тишину.

      – Только глупцы и преступники пересекают море в этот сезон, – недовольно проворчал капитан.

      – Считай меня глупцом, – в тон ему огрызнулся Мухиддин.

      – Вот уж точно, – фыркнул лодочник. – Сколько заплатишь?

      – Сколько скажешь.

      – Паспорт есть?

      – А тебе он нужен? – парировал Мухиддин.

      – Нет.

      – Вот и мне нет.

      – Что везешь?

      – Всякое барахло.

      – Мне не нужны неприятности.

      – Я их не доставлю.

      – Выходим с рассветом, – буркнул капитан и повернулся, чтобы направиться обратно к лодке, которая покачивалась на волнах.

      – Подожди меня, – окликнул его Мухиддин. – Я хочу взойти на борт

2

Умм Кульсум – одна из дочерей пророка.