Последние часы в Париже. Рут Дрюар

мне руки за спину. Я уставилась на свои вещи, разбросанные по земле. Голова кружилась. Это не должно было произойти!

      – Сложи ее вещи обратно в сумку! – крикнул он полицейскому.

      Но это происходило! Надо было что-то делать. Я сглотнула, выдавливая слова из пересохшего горла:

      – Я споткнулась о табличку. Я не хотела ее опрокидывать. Мне очень жаль! – Я посмотрела на немца. Тот молчал, холодно глядя на меня. – Простите, – пролепетала я.

      Он занес руку, но я пропустила момент удара. И вздрогнула от неожиданной пощечины. Я отшатнулась назад и краем глаза заметила, что его подруга пристально смотрит на меня.

      – Я забираю ее на рю де ля Помп! – крикнул немец.

      О боже, нет! Только не в штаб-квартиру гестапо! В отчаянии я посмотрела на полицейского, но тот отвернулся, явно не желая впутываться в это дело.

      – Рю де ля Помп? – тихо заговорила женщина. – Но я думала, что мы проведем вечер вместе…

      Немец взглянул на нее и шумно вздохнул.

      – Разве ты не видишь, что у меня неотложные дела?

      – Но разве полицейский не может ее задержать?

      Я затаила дыхание, с ужасом ожидая его ответа. Но все еще надеясь на чудо.

      – Нет! Как я могу ему доверять? Мне придется сделать это самому. Она посягнула на немецкую собственность.

      Я посмотрела на женщину и увидела, что она колеблется.

      – Но Стефан, я так ждала этого вечера. – Она положила руку ему на плечо. – В кои-то веки тебе не надо идти на службу.

      – Я всегда на службе!

      Она поймала мой взгляд, и я увидела в ее глазах печаль и сожаление. Во всяком случае, она пыталась мне помочь.

      Немец схватил меня за локоть и потащил через сад – к припаркованной черной машине. Он грубо втолкнул меня на заднее сиденье, и я больно ударилась плечом. Меня прошиб холодный пот. Они что же, собирались допрашивать меня? Допрос. Одно это слово приводило в ужас. Я зажмурилась, пытаясь прогнать мысленные картины того, как меня избивают, вырывают мне ногти, бьют током. Стоп! Этому не бывать. Я признаюсь, что сбила ногой табличку. Тогда они оставят меня в покое, может быть, отправят в тюрьму на несколько дней. Еще один спазм страха пронзил меня насквозь.

      Когда мы прибыли на рю де ля Помп, немец выволок меня из машины и повел в здание. Эсэсовцы расхаживали с важным видом, выкрикивая приказы. У меня подгибались коленки, пока он тащил меня по коридору. В какой-то момент я споткнулась и чуть не упала. Он подхватил меня, а затем толкнул на металлический стул возле кабинета. Я закрыла глаза и мысленно молилась Богу, в которого больше не верила.

      Глава 16

      Париж, апрель 1944 года

      Себастьян

      Шесть часов вечера, а Себастьян все еще сидел за рабочим столом. День выдался особенно напряженным, и голова раскалывалась от предательских слов, сочащихся из писем, которые он переводил. Как такое возможно, чтобы люди доносили на своих соседей? С таким же успехом они могли бы взять оружие, пойти и расстрелять неугодных. Этот коварный способ, когда кто-то походя распоряжался судьбой