Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2. Борис Яковлевич Алексин

её для ароматизации теста, для чего, в сущности, оказывается, она и была предназначена, оказалось бесполезным.

      Перепробовав несколько бутылочек и убедившись, что имевшаяся в них жидкость одинакового достоинства, Янина Владимировна не стала расстраиваться, подумав, что это проделка торговца, у которого их купили. Куличи испекли без аромата, и, по мнению ребят, они были очень вкусные.

      Вообще-то, у католиков празднование Пасхи с куличами не принято, но Стасевичи так долго жили в России, что кое-какие обычаи русских переняли.

      Иосифа Альфонсовича в это время в Темникове не было. Он приехал к самому празднику, и когда за праздничным завтраком Янина Владимировна стала подтрунивать над его неудачной покупкой, он рассердился. Тщательно осмотрев бутылочки, он без особого труда определил, что содержимое их совсем не то, что он покупал. Конечно, он догадался, чьих рук это дело.

      Вся операция по исследованию ромовой эссенции производилась на глазах порядком-таки перетрусивших ребят и была для них настоящей пыткой. Закончив исследования и убедившись, что «эти обормоты» испортили всю партию, Стасевич не сдержался и основательно отстегал обоих ребят арапником. Однако делал это он не так, как другие отцы и, в частности, поп – отец Кольки Охотского.

      Как тот порол своего сына, ребята однажды наблюдали в щёлочку забора. Отец Владимир громким голосом позвал Кольку, и когда тот явился, снял с себя широкий кожаный ремень, высоко задрав при этом рясу, под которой оказались полосатые штаны, заставил Кольку спустить свои штанишки, за ухо подтянул его к себе, зажал его головёнку между своими толстыми коленями и изо всей силы стегал его по голому остренькому задку. После каждого удара на Колькиной заднице вспухал багровый рубец, а сам он издавал какой-то поросячий визг.

      Ребята так возмутились видом этой экзекуции, им так стало жалко этого глупого Кольку, что они не выдержали и, схватив несколько сухих и твёрдых, как камень, лошадиных катухов (так называли темниковские ребятишки лошадиный кал, в изобилии валявшийся на никогда не подметавшихся улицах города), начали швырять ими в злого попа. Некоторые из них достигли своей цели, а одним Боря сумел ему попасть даже в лицо, тот громко выругался, и испугавшиеся мальчишки умчались прочь. Их заступничество пользы Кольке не принесло, наоборот, взбешённый отец порол его на этот раз сильнее и дольше.

      Так вот, битьё арапником, которое в порыве гнева позволил себе Стасевич, ни в какое сравнение с настоящей поркой поставить было нельзя. Он гонялся по комнате за убегавшими от него ребятами, у которых, однако, хватило ума, чтобы не выбежать вон, и, размахивая арапником, время от времени попадал по кому-нибудь из них. Это было, конечно, больно, но не унизительно, и походило на какую-то игру.

      Каждый удар, достигший цели, вызывал крик пострадавшего. На эти крики и поднятый шум явилась Янина Владимировна, потребовавшая немедленного прекращения экзекуции.

      Конечно, этим наказание не ограничилось: верный своим принципам, Иосиф Альфонсович