Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2. Борис Яковлевич Алексин

вёрст, отделявших лесничество от Темникова, можно было преодолеть за час-час с четвертью, Борис же ехал не менее двух часов. Старый Рыжий (ему было уже далеко за двадцать лет), запряжённый в телегу, а зимой в розвальни, умел так неторопливо бежать, что другие лошади и шагом шли быстрее. Кучера это не волновало: выехав из города, пустив Рыжего по хорошо знакомой дороге, он заваливался в сено, постланное в санях или телеге, и, глядя на проплывавшие мимо кусты или высокие снежные сугробы, отдавался мечтам. Тут ему никто не мешал. Мечтать он любил, а дома времени для этого не было. Мечтательность в нём развилась благодаря его любви к чтению, умению поглощать книги с невероятной быстротой и отлично запоминать прочитанное. Самая главная его мечта – это путешествия. Путешествия по каким-нибудь неизведанным странам с самыми невероятными, превосходящими всё когда-либо прочитанное, приключениями и происшествиями.

      Ему иногда казалось, что вот и сейчас, когда он едет всего только в Пуштинское лесничество, он совершает одно из таких заманчивых путешествий. И не думал он в то время, что его настоящая жизнь будет так многообразна, полна таких приключений, будут в ней такие удивительные события и путешествия, которых он не встречал ни в одном прочитанном им романе…

      В дороге имелись и свои неприятности, их было две. Первая – это проезд через деревню Русское Караево. Эта деревня находилась в семи верстах от города, в ней было очень много злых собак. Как правило, они каждого проезжего сопровождали целой стаей через всю деревню, причём они не только яростно лаяли, но и бросались на лошадь и сани. От них приходилось отбиваться кнутом, что, между прочим, озлобляло их ещё больше. От этой напасти даже такой хладнокровный конь, как Рыжий, волновался и скакал тяжёлым галопом.

      Когда сани или телега были пустыми – это было ничего, а когда в них находились мешки, кульки, банки и крынки с продуктами, тогда удержать всё это было нелегко. Кроме того, мальчишки ещё нарочно науськивали и без того свирепых псов. Боря всегда торопился это проклятое Караево проехать как можно быстрее.

      Второй неприятностью был глубокий овраг, разделявший Русское и Татарское Караево. Спуски в овраг были крутые, почва глинистая, на дне маленькая речушка, превращавшаяся от дождя в бурный, мутный, коричнево-жёлтый поток такой глубины, что даже высокий Рыжий брёл в нём почти по грудь. Естественно, что телега при этом заливалась водой, и большую часть нагруженного в неё, что нельзя было замочить, приходилось забирать на руки, а самому удерживаться стоя, и полагаясь только на умение Рыжего, ждать, когда он наконец-таки начнёт с натугой вытаскивать телегу на противоположный откос оврага.

      Был опасен этот овраг и зимой, на этот раз потому, что на дороге образовывались раскаты, и сани, особенно гружённые сеном, легко опрокидывались. Как-то раз это с Борей и случилось. Развалившийся воз пришлось собирать охапками и таскать наверх, там складывать на сани, грузить и увязывать его.

      Всего-то год назад, если бы кто-нибудь сказал