Фатум. Ксения Викторовна Незговорова

Впрочем, дуэлянтам досталась гораздо более жизнерадостная тема – лето.

      Лавр ещё пару секунд переминался с ноги на ногу и водил указательным пальцем по кончику носа. Наконец, на бескровных губах блеснула слабая улыбка:

      Рыжий кусок раскалённого солнца

      Тина совершенно не растерялась и сразу же выпалила:

      Падает с неба в карман, – и можно было подумать, что эта девушка никогда не теряет самообладания, но Алиса заметила стиснутые кулаки. Всё это время – от начала и до конца словесного поединка – девушка сдерживала себя, пряча от других истинные чувства.

      Хитрый июнь воду пьёт из колодца, – продолжил швыряться метафорами Лавр, а ненавистник красивых фраз Макс Летов поморщился. Тина закусила губу, раздумывая над рифмой, и громко, но без особенного воодушевления закончила строфу:

      Кровь приливает к вискам.

      Алиса вздрогнула от неожиданного прикосновения и хриплого шёпота над ухом:

      – Если ты Алиса Лужицкая, то после мероприятия зайди к Безуглову.

      Девушка обернулась: охрипший от бесконечных «браво» голос принадлежал куратору с факультета поэзии. Бахрам оглы выставил вперёд ладонь и отрицательно покачал головой, чтобы остановить зарождающийся вопрос. Студентка-прозаик облокотилась на стол. Где-то на самом дне живота оборвалась одна из натянутых струн.

      – Ты в порядке? – спросила Саша Ветрова, коснувшись плеча задумчивой подруги.

      Алиса кивнула, дождалась паузы между строфами и шёпотом призналась:

      – Просто я немного боюсь нашего директора.

      Саша Ветрова повела плечами:

      – Брр… Это точно. Такой неприятный.

      Тина ворвалась в невесёлые мысли девушки очередной метафорой, от которой у Макса Летова запершило в горле.

      Рыжий ожог беззаботного лета…

      Лавр поправил шёлковый бант на жёлтой кофте и продолжил:

      Не бледной коже тоски.

      Тина потянула вниз пряди запутанных волос:

      Мы собираем в корзинку моменты, – она посмотрела сопернику прямо в глаза, и тот заметно смутился, но всё же овладел собой и растерянно пробормотал:

      Вечность деля на куски.

      – Я бы никогда так не смогла, – сказала Саша. – Вот почему я и не пишу стихи. Пытаешься не сбить ритм, но из-за этого всё становится каким-то искусственным.

      Алиса наклонила голову на бок и сняла с щеки девушки выпавшую ресничку. Подруга залилась краской, а козырёк клетчатого берета снова сполз на глаза.

      – Извини, что смутила тебя.

      – Ничего страшного! Всё в порядке. Правда, – прокартавила Саша, сталкивая друг с другом торопливые слова, – когда кто-то касается моего лица, я всегда невольно зажмуриваюсь и готовлюсь к пощёчине.

      Алиса не стала ничего спрашивать, но именно тогда она пообещала себе, что будет приглядывать за этим добрым одиноким ребёнком.

      Макс Летов снова попросил тишины – пришло время узнать результаты