Тополь. Оррин

молодая особа, чья редкая красота угадывалась даже в блеклом язычке огнива Кледвина и свечей, наспех зажженных в доме.

      – Нерис, – пролепетал Двирид, подойдя к ней. – Познакомься с Арфиром. Арфир, это моя жена.

      У меня сложилось стойкое ощущение, что услышав слово «жена», Нерис поморщилась. Легкой горделивой походкой она приблизилась ко мне.

      – Я много слышала о вас, Арф, – сказала красавица, обворожительно улыбаясь. – Что заставило вас так неожиданно вернуться на родину?

      – Я не хочу показаться грубым, сударыня, но мне кажется, что нам пора вернуться за порог и побеседовать за столом.

      – Вы правы, Арф. Анвин, почему ты так поздно?

      – Но ты же сама… – удивился курчавый и осекся.

      – В следующий раз сперва обращайся к голове, а не к мышцам, когда кидаешься на моих гостей. Пойдемте в дом.

      Исполняя повеление хозяйки, я вместе с остальными очутился, в конце концов, в собственных сенях. На миг мне ясно вспомнилась лавка отца. За окном бодрое летнее утро. Я тороплюсь на улицу – Махрет, сын пекаря, ждет меня у излучины реки. Вчера мы условились поохотиться там на лягушек, но нашей главной целью, конечно, станет мельница, пробраться на которую почитает делом чести любой уважающий себя малец. Ближе к вечеру грязные, исцарапанные и довольные, мы вернемся перехватить что-нибудь со стола, и, набив брюхо, я примусь выпихивать за порог домоседа-Двирида, что, наверняка вцепится в свои занудные свитки, но его возражения будут решительно отметены, и, с легкостью обнаружив вездесущего Брана, мы отправимся доставлять хлопоты несчастным держателям близлежащих лавок.

      Я слетаю с лестницы, предвкушая щедрый на события день, и тут же упираюсь в необъятные ряды тяжелых двуручных и легких конных мечей, пробираюсь мимо топоров, секир и чеканов со всевозможными топорищами и рукоятями. Рубящее оружие сменяется ударным, не уступающим обилием первому, стоит лишь бросить взгляд на копи окольцованных палиц, шипастых булав, хвостатых перначей, летучих кистеней или носатых молотов. По бокам от старших собратьев ютятся ножи, кинжалы и стилеты вперемешку с дротиками, пращами и прочими мелкими средствами умерщвления. Долгим строем тянутся вдоль стен копья, рогатины и даже остроги. И, конечно, орудия защиты не отстают от орудий нападения. Чешуи, латы и панцири, окруженные вереницами щитов различной толщины и кривизны на стенах, дополняются наличием рогатых, остроконечных, покатых, куполовидных шлемов. Я привык к этому холодному складу и не уделяю ему ни капли внимания, но знаю, что при необходимости отыщу даже неприметное кольчужное зернышко. Отец отчитывает одного из помощников в глубине зала. Кроме нас и приросших к стенам охранных ратников в оружейной еще никого нет, хотя скоро начнут появляться унылые взрослые из Управы, чтобы приняться за скучный и долгий торг с моим родителем. Я радостно забываю обо всем этом и выбегаю за дверь.

      Пламя огнива пахнуло мне чуть ли не в самый нос, вмиг вернув меня в осеннюю ночь. Я находился в своем доме, но не мог узнать его. Веселый детский образ грозного хранилища растворился в воздухе,