Правда. Терри Пратчетт

Долли и разузнать о голом мужчине…

      – Ни за что на свете! Приличные дамы со стражниками не общаются!

      – Я имел в виду, разузнать, почему за ним гнались, разумеется.

      – Но зачем?

      Уильям попытался облечь смутную идею в слова.

      – Люди захотят узнать, – сказал он.

      – Но разве стражники не будут против моих вопросов?

      – Ну, это же наши стражники. Не вижу, с чего им быть против. И, возможно, ты сумеешь отыскать еще несколько глубоких стариков и поговорить с ними о погоде? Кто у нас в городе самый старый житель?

      – Не знаю. Полагаю, один из волшебников.

      – Можешь сходить в Университет и спросить, бывало ли на его памяти когда-нибудь холоднее, чем сейчас?

      – Это тут новости на листках печатают? – раздался в дверях голос.

      Он принадлежал невысокому мужчине с сияющим красным лицом, одному из тех, кого природа наградила физиономией, на которой постоянно царило такое выражение, словно ее хозяин только что услышал крайне смачную шутку.

      – Я тут морковку вырастил, – продолжил он, – и получилась она ну очень интересной формы. А? Что скажете, а? Смешно ведь, а? Я ее в паб отнес, так все чуть животики не надорвали! Там мне и сказали, что надо про нее написать в вашем листке!

      Он продемонстрировал морковку. Та была ну очень интересной формы. А Уильям приобрел ну очень интересный цвет.

      – Это очень странная морковка, – сказала Сахарисса, смерив ее критическим взглядом. – Вам так не кажется, господин де Словв?

      – Э… Э… так ты все-таки сходишь в Университет? А я пока пообщаюсь с этим… господином, – выдавил Уильям, когда почувствовал, что снова может говорить.

      – Моя жена хохотала до упаду!

      – Повезло вам с женой, сэр, – скорбно сказал Уильям.

      – Жалко, что на ваших листках картинки нельзя печатать, да?

      – Жалко, но у меня и так уже достаточно проблем, – сказал Уильям, открывая блокнот.

      Разобравшись с мужчиной и его уморительным овощем, он вышел в печатню. Гномы переговаривались, сгрудившись вокруг люка в полу.

      – Насос опять замерз, – объяснил Доброгор. – Не можем разводить краску. Старый Сыр говорит, тут где-то раньше был колодец…

      Снизу послышался крик. Пара гномов спустилась по лестнице.

      – Господин Доброгор, вы можете придумать хоть одну причину, по которой мне стоит напечатать вот это в листке? – сказал Уильям и передал ему отчет Сахариссы о встрече Клуба Выпечки и Флористики. – Оно какое-то… скучноватое.

      Гном прочитал отчет.

      – Я вижу семьдесят три причины, – сказал он. – Потому что здесь семьдесят три имени. Думаю, людям понравится видеть свои имена в листке.

      – А что насчет голого мужчины?

      – Ага… жалко, что она его имени не узнала.

      Внизу снова закричали.

      – Может, посмотрим, что там? – предложил Доброгор.

      Уильяма совершенно не удивило, что подвальчик под сараем был построен лучше, чем сам сарай. Почти в любом доме Анк-Морпорка был подвал,