Правда. Терри Пратчетт

стороны, Гильдия Граверов за прошлый год поднимала расценки трижды.

      – А. Понимаю, – сказал Гьюнон.

      – Слова – топливо цивилизации, ваше высокопреподобие. Слова – и есть цивилизация. И они не должны обходиться слишком уж дорого. Мир вращается, ваше высокопреподобие, и нам следует вращаться вместе с ним. – Витинари улыбнулся. – Было время, когда народы боролись, будто огромные хрюкающие твари в болоте. Анк-Морпорк правил значительной частью этого болота, потому что у него были самые острые когти. Но сегодня место стали заняло золото, и, о боги, похоже, что анк-морпоркский доллар сделался ведущей валютой. А завтра… может быть, оружием станут простые слова. Самые многочисленные слова, самые быстрые слова, самые последние слова. Выгляните в окно. Расскажите мне, что вы видите.

      – Туман, – сказал первосвященник.

      Витинари вздохнул. Погода частенько отказывалась подлаживаться под нужды нарратива.

      – Если бы день был погожим, – резко сказал он, – вы увидели бы на том берегу реки большую семафорную башню. Слова летают туда и обратно по всему континенту. Еще недавно у меня ушел бы почти месяц на то, чтобы обменяться письмами с нашим послом в Орлее. Теперь я получаю ответ на следующий день. Некоторые вещи стали проще, но это сделало их в чем-то сложнее. Нам нужно изменить наш образ мысли. Нам нужно идти в ногу со временем. Вы слышали о клик-торговле?

      – Конечно. Клики всяких проходимцев так и норовят продать мне какую-нибудь…

      – Я имею в виду, что теперь можно послать сообщение по семафору в Орлею и заказать… пинту креветок, если вам их захочется. Разве это не замечательно?

      – Но они же испортятся, пока их сюда везут, милорд!

      – Разумеется. Это был лишь пример. А теперь представьте себе, что креветка – это сгусток информации! – сказал Витинари; глаза его сверкали.

      – Вы намекаете, что креветки можно переслать по семафору? – спросил первосвященник. – Полагаю, их можно перекидывать с одного на…

      – Я собирался подвести к тому, что информация тоже покупается и продается, – поправил его лорд Витинари. – И еще к тому, что вещи, прежде считавшиеся невозможными, сегодня совершаются с легкостью. Короли и лорды приходят и уходят, и остаются от них только статуи в пустыне, а вот парочка молодых людей, работая в мастерской, меняет весь мир.

      Он подошел к столу, на котором была разложена карта мира. Это была рабочая карта, то есть такая, с которой хозяин часто сверялся. Ее покрывали заметки и отметки.

      – Мы всегда высматривали захватчиков со стен, – сказал Витинари. – Всегда считали, что перемены являются извне, обычно на острие меча. А потом огляделись и обнаружили, что они исходят из голов людей, на которых мы и внимания на улице не обращаем. При определенных обстоятельствах удобнее бывает такие головы отрубить, но в последнее время их стало очень уж много.

      Он указал на исписанную карту.

      – Тысячу лет назад мы считали, что мир – это чаша. Пятьсот лет назад мы были уверены, что мир – это шар. Теперь мы знаем, что он плоский и круглый и плывет через космос на спине черепахи. – Витинари обернулся