Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее. Кларк Говард

мужчины. Меньше всего мне надо, чтобы мои проблемы мне помогал решить другой мужчина.

      – Насколько я понимаю, с тех пор, как ты здесь, ты не проходила психологического освидетельствования? – спросила сестра Берк.

      – Только освидетельствование в первую неделю при поступлении сюда. Продолжалось оно минут пять.

      – Ты знаешь его результаты?

      – Конечно. Было решено, что я социопат и они не могут меня перевоспитать.

      – Как ты к этому относишься?

      Патрисия пожала плечами.

      – С моим перевоспитанием они были правы, они не смогли бы меня перевоспитать и за миллион лет. Я перевоспитала себя сама.

      – Тогда зачем тебе нужна я? – спокойно спросила сестра Берк.

      – Чтобы узнать, как я попала в ситуацию, или состояние, или что-то еще, где мне понадобилось перевоспитываться. Я хочу знать, что со мной произошло в детстве, почему это произошло и что именно произошло.

      – Ты говоришь о каком-то конкретном моменте своего детства?

      – Да. В детстве меня насиловали. Я… я только начала это вспоминать…

      – Понимаю, – кивнула сестра Берк. – Кто, Триш?

      – Мой… мой отец.

      В тот миг, когда Патрисия произнесла эти слова, в этот бесконечно малый миг времени сестра Берк уловила в голосе Патрисии легкую неуверенность.

      В чем эта неуверенность, сестра Берк не знала. И сомневалась, знала ли сама Патрисия.

      – Хочешь мне об этом рассказать?

      – Сестра, я… хочу попробовать…

      8

      Июнь 1970 года

      Когда Патрисии было четырнадцать, атмосфера в семействе Коломбо царила в целом спокойная и расслабленная. Фрэнк Коломбо был печально известен крутым нравом, порой даже дома, но на жене, дочери или сыне специально не отрывался. По отношению к семье Фрэнк был воплощением терпения и сдержанности. Для него мир делился на три части: дома, вне дома и на стадионе «Ригли Филд». Дома он пребывал в максимальной гармонии с собой – кроме обычно волновавших его телетрансляций игр «Кабс» или вспышек гнева, когда, по его мнению, сосед делал что-то не так, дома Фрэнк Коломбо обычно был спокоен.

      Семейство чувствовало себя раскованно. Фрэнк и Майкл ходили по дому в нижнем белье: Фрэнк – в длинных трусах, Майкл – в коротких. Патрисия, день ото дня все больше оформлявшаяся, слонялась в ночных рубашках. Самой консервативной оставалась Мэри Коломбо, если и в ночнушке, то обычно с поддетым нижним бельем или накинув халат. Как кто одет, никто в доме особого внимания не обращал. В конечном итоге недовольство такой неформальностью выразили посторонние.

      – Мэри, – говорила, как выяснилось, наедине подруга или родственница, – тебе не кажется, что Патти слишком великовозрастная, чтобы так выставлять напоказ все, что у нее есть?

      Мэри пожимала плечами.

      – Это только здесь, в доме.

      Позже она рассказала об этом Фрэнку:

      – Эта сказала, что считает Патти слишком великовозрастной, чтобы бегать по дому в ночной рубашке.

      – Слишком великовозрастной? Ради всего