Планктон и Звездочёт. Виталий Николаевич Боровский

она же, ты говоришь, замужем?

      – Ну, так она и не пришла.

      – Так она чего, меркантильная стерва какая-то? – заподозрил Бронницкий.

      – Да нет! В том и дело, что нет! Не стерва совсем. Просто взгляд такой на вещи: всё должно быть чётко, правильно, по плану. У Алабалы вообще есть на всё чёткий план: когда замуж выйти, через сколько лет правильно сменить работодателя, когда взять ипотеку, когда пойти в декрет.

      – Во как! – вздохнул Планктон Антонович. – И когда она в декрет?

      – Мне вообще кажется, что у людей это всё от страха, – разглагольствовал Бордовских, проигнорировав вопрос. – Все вот эти чёткие жизненные планы и стратегии. Страшно жить, страшно, блин, неизвестности. Пытаются себя обезопасить. Типа, если всё делать правильно и по плану, то всё и дальше будет по плану, и не так страшно. А на самом деле – в любой момент может что угодно случиться, в любой момент можно на хер сдохнуть, и конец всем планам. Ради плана отказывают себе в удовольствиях, в чувствах, в настоящей, блин, жизни себе отказывают! А жизнь вдруг – хуяк, и закончилась.

      – Это точно! – вздохнул Планктон Антонович.

      – Так вот, о чём я? – продолжал Бордовских, расправившись с супом и переходя к котлете с макаронами. – Прям так хочется ей иногда сказать: «Давай, дочка, жги, не бойся ничего, делай, что нравится – всё у тебя получится. Мечтай, пробуй – когда, как не сейчас?» Да только я ж не скажу, потому что чего я буду лезть… А теперь прикинь, какой я для Алабалы разрушитель устоев. Ей ведь тоже не понятно, как так можно жить… Ну вот, например, говорит: «С вашей зарплатой нужно носить ботинки нормальных брендов, а у вас ботинки такие, словно ваша зарплата меньше моей». А я думаю: на хрен мне надо, чтобы все знали о моей зарплате? Тем более по ботинкам?

      – М-да, Валя. Смотрю, ты прям увлёкся. Осторожнее – затянет! Не знаешь, что от них ожидать.

      – Да ладно тебе, не беспокойся. Плавали, знаем! Да и на фиг оно мне не надо. Ты мне лучше вот что скажи. Тут говорят, ты с Семёновой из Расчётного центра замутил?

      – Говорят, что кур доят! – попытался отшутиться Планктон Антонович.

      – А пошли, и сисек не нашли, – срифмовал в ответ Валентин. – Ну и всё-таки?

      – Кто говорит? Всё-то ты знаешь… – смутился Бронницкий.

      – Иголку в сене не спрячешь, Планктон Антонович. Тут все всё знают. Да и видел я вас, как с корпоратива уходили.

      – В общем – да, замутил, – признался наш герой. – Нравится она мне. Только это между нами.

      – Будь осторожнее, Планктон! – Бордовских в особенно серьёзных случаях даже не называл Бронницкого по отчеству. – Мне кажется… ты только не обижайся! Мутная какая-то дамочка. Глаза у неё… пустые какие-то. Нехорошие глаза. Ты уверен?

      – Уверен! – улыбнулся Планктон Антонович. У него всё было хорошо.

      ***

      С утра пятницы Планктон Антонович находился в приподнятом и возбуждённом настроении, хотя на улице было хмуро и время от времени сыпал мокрый снег. Он как обычно уже успел обменяться несколькими десятками утренних