Джек Ричер, или В розыске. Ли Чайлд

Как будто о сходстве не могло идти и речи. Но разве можно быть радикально высоким, если только им не нужен карлик или совсем коротышка? В таком случае копу хватило бы одного взгляда внутрь машины. И невозможно быть радикально белым. Ты либо белый, либо черный. Никто не определяет степень различия этих цветов. По крайней мере, сейчас. Кроме того, Ричер не был радикально старым, если, конечно, их целью не является эмбрион. И уж, ясное дело, не радикально крупным, если не сравнивать его со скелетом.

      Вас – нет. Он сказал это после того, как Ричер совершенно сознательно ошибся, назвав его капитаном, что могло сойти за формальный комплимент – один симпатичный парень разговаривает с другим; может быть, оба ветераны. Полное взаимопонимание.

      Вас – нет. Уверенно, невесело и добродушно. Славные ребята, ветераны, разговаривают на равных. Про сломанный недавно нос, с сочувствием. Обычная трепотня. Полное взаимопонимание, которое установилось мгновенно и полностью.

      Значит, у того, кто им нужен, не сломан нос.

      С другой стороны, у большинства людей носы не сломаны.

      Получалось, что сержант хотел сказать: Я совершенно уверен, что в описании преступника непременно фигурировал бы сломанный нос.

      В таком случае, выходит, им сказали, что тот, кого они ищут, не имеет особых примет. Ничего очевидного, что сразу бросалось бы в глаза. Ни шрамов, ни татуировок или отсутствующих ушей, ни стеклянного глаза, длиннющей бороды или диковинной стрижки.

      Ричер прослужил полицейским тринадцать лет и отлично помнил формулировку: никаких особых примет.

      Соренсон и Гудмен снова перебрались через заполненную грязью канаву, сели в машину шерифа, и Джулия сказала:

      – Вам нужно связаться с вашим диспетчером. Спросите, не видел ли кто-то одинокую женщину, которая бродит по округе; возможно, она заблудилась или не понимает, что делает. С настоящего момента мы будем считать, что двое преступников угнали машину Дельфуэнсо. И, возможно, они ударили ее по голове, чтобы забрать ключи.

      – Они могли ее убить.

      – Будем надеяться на лучшее. Прикажите своим людям проверить территорию за баром, в котором она работала. Очень внимательно. Существует вероятность, что она лежит где-нибудь в тени без сознания.

      – Она бы уже замерзла и умерла.

      – Значит, нужно поспешить.

      Гудмен включил приемник, а Соренсон – свой мобильный телефон, чтобы поговорить с полицейскими в двух разных штатах. Оба ответа были отрицательными – никто не видел машину с двумя мужчинами обычной внешности и без особых примет; кроме того, никто не заметил следов крови на одежде, а также окровавленного оружия. Соренсон принялась подсчитывать в уме. Двое мужчин уже наверняка проехали посты. На это указывало время и расстояние. Однако она попросила полицейских оставаться на своих местах еще час. А вдруг у преступников возникли проблемы с машиной? Или что-то еще их задержало? Соренсон не хотела снимать заграждения, чтобы они проехали мимо того места, где пять минут назад их караулили полицейские.

      Затем она отключила телефон, и Гудмен