Дракон с королевским клеймом. Оливия Штерн

смеху, если ее попросят освободить дом! И тут главное – успеть прихватить сундучок с драгоценностями и ехать в родительский дом уже с ним…

      Тут воображение живо дорисовало ей картину прибытия к отцу, и как матушка спрашивает, что случилось, а Вельмина, потупившись, отвечает, мол, я не захотела становиться любовницей наместника, и поэтому он меня выгнал из дому. И смех, и слезы.

      – Могу я спросить? – подал голос Итан.

      Вельмина кивнула, и он продолжил:

      – Вы уже несколько дней не выходите из дома. Почему? Молодая женщина, запершая себя в подвале… Вы настолько любили своего мужа?

      – Он не был плохим, – эхом отозвалась Вельмина.

      – Но и слишком хорошим тоже не был, верно?

      – Ты его знал? Видел при дворе? Если ты был телохранителем, то, возможно, вы встречались…

      – Да, я его видел, и не раз. – Итан опустил глаза и покрутил в руках молоток. – Весь двор знал…

      – Довольно, – оборвала Вельмина. – Кельвин не был дурным человеком. Просто… он был именно таким, каким был. И незачем обсуждать его теперь.

      Итан пожал плечами и кивнул:

      – Да, я понимаю. Не понимаю только одного: почему за все эти дни ни одна подруга не пришла вас навестить?

      – У меня не было подруг, – ответила Вельмина.

      И внезапно ей захотелось рассказать о том, что она очень хотела подружиться с кем-нибудь при дворе, но почему-то темы, которые обсуждались в дамских компаниях – а именно мужчины и платья, – ее мало интересовали, а ее саму другие считали «слегка странной» и «не от мира сего». Поэтому подруг не случилось… Наверное, единственной подругой можно было считать Тавиллу, но при этом же Тавилла была экономкой в доме Кельвина и не была ровней хозяйке. Не подруга, да… Скорее, просто сочувствующая.

      Вельмина прикусила губу, невольно вспоминая все свои жалкие попытки подружиться хоть с кем-то, и вслух сказала:

      – Так получилось… Ничего не поделаешь. Но из дома все же выйти надо. И мы выйдем. Тебе нужно купить другую одежду.

      Реакция Итана оказалась совершенно неожиданной: он передернулся, съежился, разом помрачнел и теперь просто стоял, глядя на нее исподлобья.

      – Что такое? – удивилась Вельмина. – Разве я предложила что-то плохое?

      – Я не люблю покупать одежду, – пробормотал Итан.

      – С чего бы? Что в этом дурного? Изволь объясниться.

      – Хорошо. – Серые глаза вдруг зло сверкнули. – Я не хочу быть куклой, понимаете? Если вам так хочется кого-то наряжать, вон Солветра наряжайте. А мне и в этом прекрасно.

      «Вот те раз», – изумленно подумала Вельмина.

      Происходящее намекало на наличие скелетов в шкафу Итана. Какие-то глубокие обиды, рубцы, которые остаются не на теле, а на сердце.

      – Ты не будешь куклой, – она старалась говорить спокойно, как будто перед ней был не взрослый мужчина, а обиженный ребенок, – ты сам выберешь то, что придется по душе. Я даже смотреть не буду, что захочешь, то и купим.

      Наверное, Итан тоже сообразил, что не стоит вываливать на хозяйку свои застарелые обиды.