Растяпа. Мечты сбываются. Анатолий Агарков

открытия Нового Света ходило немало легенд. Однако, судя по всему, нынешняя экономика страны Фиделя Кастро основывалась на общественных работах и распределении благ по списку – нечто вроде примитивного коммунизма.

      – Неплохо бы выучить испанский язык, – сказал я Вагизу.

      – За три недели-то? А голова не распухнет?

      – По рюмашке за приезд? – предложил Вагиз.

      Вытащил из чемодана бутылку водки и поставил на столик.

      – Да, пожалуй, – согласился я.

      Мы сели в кресла. Вагиз разлил по стаканам – выпили.

      – Парень, а тебе какая понравилась? Ну, та, которая посветлей или Блянка? Может, пригласим?

      Я понял, что он о горничных, и почувствовал легкое отвращение.

      – Ты все о сиюминутном. Когда о вечном думать будешь? – не за горами «кряк».

      Как ни странно, отвращение к темнокожим горничным вдруг уступило место симпатии к Вагизу – простому и понятному русскому татарину. Речь его была нетороплива и приятна. Чем печальней звучал его голос, тем привлекательней казался смысл слов. Потребовалось совсем незначительное усилие, чтобы простить ему его занудность.

      Говоря о сестре, сердечно принявшей его в Москве, Вагиз поднял на меня глаза – в них блестели слезы.

      – А у тебя есть сестра?

      Я смутился – конечно, есть, но ее гостеприимство воспринимаю, как нечто само собой разумеющееся.

      Наступила томительная пауза. Я недоумевал, почему водка так всколыхнула ностальгию? А тут еще нос промок, сводя на нет гордость, которую испытывал, замечая, как быстро хмелеет мой сосед.

      Он порывался отправиться на розыски Назарова, у которого наши песо, выменянные на рубли. Но я отрицательно покачал головой и указал на телефон:

      – Приказано ждать звонка.

      Когда же он зазвонил, я тряхнул головой и с удивлением понял, что заснул сидя.

      Вагиз уже положил трубку телефона:

      – Нас ждут в номере 516.

      Выдавая под роспись положенные сто песо, Назаров уловил запах спиртного и напомнил, что советские туристы за границей должны вести себя достойно.

      Мы вздохнули виновато.

      – Кстати, начальник, – Вагиз пошел в атаку, – я нормально поел в последний раз полтора дня назад. Что-нибудь предвидится в этом плане?

      – Сейчас в столовую пойдем. Там шведский стол – надеюсь, тебе хватит.

      Вагиз кивнул.

      Чтобы не показаться самому себе дураком за шведским столом, в очередь встал вслед за Захарычем и накладывал то, что выбирал он. От гарниров пахло пряностями, и все оказались острейшими на вкус – нестерпимо запекло во рту.

      – Запей, – Вагиз кивнул на бутылочку газировки «тропикола».

      Я отхлебнул, но глаза все равно лезли на лоб.

      – Надо было пиво брать, – сказал Вагиз, запивая из тары с другой этикеткой. – По-ихнему «сербеса». Учи, парень, язык.

      А я пытался привыкнуть к жжению во рту – даже испарина выступила на лбу.

      – Я не очень способный ученик, – болтал Вагиз, – но основное