Любовь и войны полов. Владимир Иванов

подпись под которой, гласила «Рядом с тов. Сталиным орденоносец Иванов». Это же фото, позднее, встречалось мне и в одном из музеев Москвы. Собственно, сам Сталин и выбрал тогда моего дядьку на его роль: первого машиниста метро в стране. Самого Правительственного поезда! Что было записано и в его «Удостоверении № 1». Прямо, какая-то, уже «династия машинистов»!.. Хотя он был инженером, а вовсе и не «машинистом»!.. Но, согласитесь – был вкус у товарища Сталина! Первый машинист метро в стране – Иванов Иван Иванович!.. Хотя, папа, в таких случаях, и говорил, что «Ивановых Иван Ивановичей» в Москве, ровно 22 тысячи. Не знаю, уж, откуда он это знал…

      Этот дядька, и был мой псевдо-крестник. У него – незадолго до меня – родился сын и он назвал его Павлом – в честь папы. И когда родился я, то и папа, естественно – в «алаверды», как в ресторане – записал в Иваны и меня. Но, когда он пришёл домой, мои сёстры, услышав лишь имечко нового брата, завыли обо мне в голос, как по покойнику. Особенно старалась старшая. Выли они до тех пор, пока папа не пошёл и не переименовал меня так, как она ему наказала. После этого, у неё проснулись, как я подозреваю, ко мне, уже и материнские чувства. Во всяком случае, она начала таскать меня с собой на все свои свидания и даже в кино, благодаря чему, каких только фильмов я с ней не насмотрелся…

      Три этажа нашей семейной пирамиды, имели, таким образом, ещё и внесемейное полу-идеологическое продолжение, поскольку многие наши родственники, в тогдашней советской иерархии, были людьми довольно заметными – об иных были написаны книжки, другие мелькали в киножурналах, третьи – на международных выставках и в музеях. Иногда, они заезжали и к нам, и тогда мы ощущали себя частью, строящегося вокруг нас, этого огромного, такого могучего и прекрасного нового мира. Мира нашего будущего!..

      Да и в санаториях, папа часто отдыхал с известными всей стране людьми – настоящими героями – привозя их фотографии и всякие забавные истории о них… Особенно, почему-то, мне запомнились его рассказы о Стаханове и Гризодубовой, с которыми он отдыхал ещё «до войны». Крепко выпив, Стаханов всегда рвался звонить в Кремль, Сталину. Ну, а поддавал он, не редко…

      Но в нашем собственном мире, каждый из нас был предельно независим, максимально самостоятелен и предоставлен только самому себе. Существовало лишь два момента, когда каждый обязан был быть дома неукоснительно: обед и ужин. Время их было расписано раз и навсегда, и на моей памяти, до болезни отца – оно не изменялось. Закон гласил, если дома нет хотя бы одного, то за стол не сядет ни кто! И обед, а равно и ужин, будет отменён. Это действовало – к обеду все летели отовсюду, бросая всё!.. Когда я гостил у приятелей, меня поражало, что человек может сесть за стол один. Есть одному… Разве он – собака?!

      Второй пункт, обязывал каждого, постоянно извещать о своём местонахождении, всех остальных. Где бы он ни был. Но я не помню закрытых тем. Однажды за обедом мой брат-восьмиклассник с серьёзным видом сообщил, что в последней серии Чита родит от Тарзана. Я не