Псыгыпский душитель. Евгений Кузнецов

случая на турбазе, Ляпин без сил рухнул на застеленную кровать и будто провалился в черную бездну забытья. Так он и пролежал в беспамятстве и без движения до самого позднего вечера.

      Что конкретно его разбудило, Ляпин понять не мог, то ли полная луна, заглянувшая в окно, то ли скрипичный концерт, который устроили цикады где-то в саду. Ляпин пошевелился и тяжело простонал:

      – О-о-о-ох… И за что мне это наказание…

      Ощущения были таким, будто черти на нем воду возили: голова гудела, перед глазами все плыло, тело крутило от боли. По мере того как он приходил в себя, к неприятным ощущениям добавлялись душевные муки. Перед мысленным взором вновь всплыла та ужасная картина: несчастная девушка, истекающая кровью.

      – Ну как же так вышло? – страдальчески произнес Ляпин. – Ведь я же хотел всего лишь вспугнуть ее…

      Невольно в его голове ожили все утренние события, окончившиеся этой страшной трагедией. Одно за другим Ляпин мысленно пережил их вновь: и приезд новых соседей, оказавшихся редкостными моральными уродами, и их насмехательства над ним, и заселение на турбазу нудистов, от года к году становящихся все развратнее и развратнее, и теперь откровенно мастурбирующих прямо на глазах у прохожих!

      Ляпин порывисто поднялся с кровати. Нужно было отвлечься на что-то другое. Он по привычке подошел к окну, открыл его и сделал глубокий вдох. Однако вместо свежего ночного воздуха его легкие наполнились кислым запахом горелых углей – смрад от мангала Вась-Васькиных уже поселился в его саду.

      – Чтоб вы сгинули ко всем чертям! – зло выкрикнул Ляпин в окно и со звоном захлопнул его.

      Глядя на сад через запыленное стекло, он негодовал: злополучные соседи лишали его даже тех малых малостей, что дарила Матушка-природа. Листва на деревьях едва трепетала от начавшегося дождя, и Ляпин стал понемногу успокаиваться. Природа всегда умиротворяюще действовала на него… но только когда она представала перед ним в своем естестве. Ляпин искренне полагал, что природа не терпит грубого вмешательства со стороны человека. Не нужно подрезать верхушки деревьев, чтобы увидеть восход, ведь солнце и так поднимется на небосвод и покажет себя во всей красе. Или зачем, спрашивается, выкорчевывать плодоносящий фруктовый сад, заливать все кругом бетоном и строить громадный кирпичный домище, когда человеку довольно и скромного домика, если не шалаша?

      Ляпин с раздражением поймал себя на мысли, что пристально смотрит в сторону дачи Кривцева. Залитая ослепительно-ярким светом светодиодных прожекторов, она являла собой все самое мерзкое, на что только был способен человек в деле осквернения природы. Глаза Ляпина недобро искрились в сумерках, а на его угловатых, костистых скулах бугрились и перекатывались желваки.

      – Ничего не скажешь, отвлекся… – выдавил он.

      Ляпин порывисто задернул на окне занавеску, чего не делал, пожалуй, вообще никогда в жизни, и машинально направился к гардеробу. Он включил в прихожей верхнее освещение и отыскал свои старые диэлектрические сапоги и непромокаемую куртку-штормовку – вещи,