Псыгыпский душитель. Евгений Кузнецов

краски. Просто очередная "хулиганка". Ничего, разберемся», – с этими мыслями Залихвацкий поднялся из-за стола, надел на голову форменную фуражку и вышел за дверь, не забыв наклеить на нее записку.

      В просторном зале ожидания железнодорожной станции было малолюдно: родители с ребенком, по виду курортники, собравшиеся в Акваторск, к морю, молодая парочка у кофейного автомата, старушка у стойки «Союзпечати». Залихвацкий чисто машинально отметил окружающую обстановку и подошел к кассовому окошку, за которым сидела круглолицая молодая особа и строила ему глазки.

      – Слушай, Раис, ты ничего не слышала, нудисты ночью не шумели? – спросил он.

      – Так я же сегодня в ночную смену, – ответила та и обидчиво надула губы: – А ты меня бросил…

      – Ах да… – рассеянно ответил он. – Прости. Ты понимаешь, у кореша днюха была, всю ночь пробухали. Теперь еще этот вызов так ни к стати.

      – А что там такое?

      – Да черт его знает. Походу, кому-то вздумалось пошалить по-крупному. Ну ладно, я на турбазу. Если будут искать, переводи туда, окей?

      – С тебя магарыч.

      – Разумеется, киска, разумеется…

      Залихвацкий, послав кассирше воздушный поцелуй, пресек прохладный и гулкий зал ожидания и вышел за дверь в уличный летний зной.

      Глава 8

      Как и было приказано королевой, на спортплощадке турбазы никто никуда не расходился, а насмешливая блондинка так и продолжала потешаться над двумя подружками-простушками. Она в очередной раз искоса глянула на бородача, оценивая его реакцию на свое представление. Тот покатывался от смеха. Естественно, ей захотелось усилить эффект, чтобы ее новый бой-френд наконец понял, какая она необыкновенно смышленая, веселая и, разумеется, сногсшибательно красивая девушка и перестал бы заигрывать со всеми подряд.

      – Ладно, девочки, это все шутки, а если серьезно, то мне совсем не нравится история с Огняшей, – резюмировала блондинка. – Чувствую, что-то недоброе происходит в этих местах, как будто само зло пробудилось. Древнее зло, проклятие этих мест.

      Она подняла лицо к небу, приставив ко лбу ладонь козырьком:

      – Видите, как низко летают стрижи и кричат все время… кричат, кричат, кричат… будто накликивают беду на наши головы?

      – Тьфу-тьфу-тьфу! – трижды поплевала через плечо впечатлительная Памп. – Скажешь тоже. Это они от голода орут. Им жрать нечего, обезумели совсем, а нам кажется, что они песенки поют.

      Блондинка пренебрежительно сморщила носик:

      – Девочки, а вы вообще откуда?

      – Из Агрополиса, – не без достоинства, ответила Памп.

      – Пф! Сами из деревни, а народных примет не знаете. Стрижи – это уникальные птицы, они чувствуют зло и предупреждают людей о грозящей опасности. Книжки нужно читать, а не трень-брень по репетициям.

      – Агрополис не деревня, а краевая столица, – обидчиво буркнула Памп.

      Заметив, каким пренебрежительным взглядом эффектная блондинка одарила ее подружку, Шва поспешила согласиться с ней, чтобы не выглядеть в ее глазах такой же темной