За пеленой лжи. Евгения Горская

закрывала глаза. Илья подозревал, что под звуки фортепьяно жена попросту дремлет.

      Сам он к классической музыке был совершенно равнодушен и с удовольствием послушал бы что-нибудь другое. Какие-нибудь старые советские песни.

      А еще лучше совсем ничего бы не слушал, потому что готовиться к лекциям с каждым годом становилось труднее, и времени на отдых в тишине требовалось больше.

      – Не хочу!

      Что еще предложить жене, Илья не представлял.

      – Принеси мне трубку.

      Он послушно сходил за трубкой городского телефона.

      – Хочу позвонить Наталье.

      – Какой Наталье? – не понял Илья.

      – Нининой матери! – Люба поморщилась. – Странно, что ты ее забыл. Она же тебе так нравилась!

      О том, что родители Нины ему симпатичны, Илья сказал лишь однажды, после первого знакомства. Спокойная дружелюбная пара ему действительно понравилась.

      Больше он об этом не заикался, потому что жену положительная характеристика отчего-то возмутила. О причине Илья догадывался. Он и Наташа когда-то учились в одном институте и, конечно же, какое-то время пообсуждали и вуз, и современное состояние инженерного дела.

      Люба такие разговоры терпеть не могла.

      Илья ее понимал и жалел. Люба не работала с тех пор, как родился Гена, и в глубине души завидовала работающим женщинам. Особенно тем, кому их работа нравилась.

      У нее было медицинское образование, она могла устроиться на работу в любой момент, но предпочитала сидеть дома. Илья понимал, выслушивать жалобы больных утомительно, и выстраивать отношения с коллегами утомительно, он только не понимал, почему у нее вызывают раздражение те, кому кажется утомительным сидеть дома.

      – Наташа, это Люба, – сказала жена в трубку.

      У нее совсем нет подруг, с тоской осознал Илья. Нет коллег, с которыми можно поговорить о пустяках и о чем-то серьезном.

      У нее нет никого, кроме Ильи.

      – Гена… Он умер.

      Жена наконец заплакала.

      Илья пошел на кухню, достал валидол. Сердце тянуло со вчерашнего дня, но он не знал, какие таблетки нужно принимать в таких случаях. От валидола, по крайней мере, вреда не будет.

      Он не может позволить себе умереть, Люба останется совсем одна.

* * *

      Телефон зазвонил не вовремя. Виктор собрал небольшое совещание, трое программистов, выполняющие разные части схемы, как обычно, переругивались, а он, как обычно, их мирил. На современном языке это называется решать вопрос.

      – Витя, я ухожу, – быстро сказала в трубку Нина.

      Так быстро и сухо она разговаривала, когда еще была для него никем. Собственно, она и сейчас была для него никем. Приятельницей с работы.

      – Подожди минуту, – попросил он, а программистам сказал: – Все, ребята, расходимся.

      Расходиться было рано, вопрос, по которому они собрались, окончательно решен еще не был, но он, не дожидаясь, когда парни выйдут, быстро прошел к кабинету Нины.

      Она сидела на стуле в распахнутой куртке. На него посмотрела жалко и виновато.

      – Что случилось? – он привалился спиной