Первый узбек: Героям быть!. Наталия Николаевна Трябина

совета со мной пришли к окончательному выводу – готовить детали колонн в Кермине, и уже готовые перевозить в Бухару. Благо, что везти было не так далеко. Выглядывая из палатки и сонно вороша мысли, я уже начал думать о том, что эти мраморные колонны совсем не нужны. И зачем мне пришла в голову глупая мысль строить этот Гостиный двор – жили же послы раньше в Караван-сараях или купеческих домах. Всё было хорошо, зачем было такое затевать? А какие расходы на всё это? Я не могу рисовать, даже писать красивым почерком у меня не получается, но я всегда любил красивые вещи и хорошо сделанную работу, а сейчас почему-то охладел к ней.

      Припоминаю одну детскую забаву – мы втроём: я, Зульфикар и Низам-ал-мулк или Кулбаба, разглядывали деревянные колонны балаханы. Мы выискивали в переплетении узоров из листьев, побегов и цветов лица людей. Тогда мы ещё не знали, что эти колонны вырезали дед Зульфикара, его отец и дядя. Нам было интересно рассматривать спрятанные в листве и среди цветов их лики. Мы хоть и были малы, но хорошо знали, что изображать людей нельзя. Однако наш учитель Эмир Тан-Саййиди-бий джалаир объяснил, что изображать людей можно. Нельзя думать и говорить, что это Аллах. Для того чтобы разглядеть их всех, приходилось вставать на какие-то приступки, потому что колонны шли от порога дома, поднимаясь ко второму этажу, где было наше жилище. Мы состязались, кто больше лиц найдёт на колоннах. Зульфикару было хорошо, он был самый высокий из нас. Но прошло совсем немного времени, меньше года и мы выучили наизусть, где какое лицо изображено. Кроме этого, они все получили от нас имена.

      Была «Сказочная пери», она нравилась Низам-ал-мулку. Мы шутили над ним и говорили, что он женится именно на такой красавице. Это было изображение очень молодой девушки, почти девочки с множеством косичек, идущих ото лба по обе стороны узкого ясноглазого лица. Мы могли разглядеть даже серьги, вырезанные с величайшим тщанием, и ожерелье на её шее. Жаль, что вырезаны были только лица. Мы сами придумывали, во что одеты юноши и девушки. Мы мысленно одели её в длинное бухарское платье, поскольку другой женской одежды не знали. Зато рассуждать о том, какого цвета на красавице пери или на джигите одежда можно было до бесконечности – в узоре колонн все они были коричневого цвета.

      Мне же по душе был джигит с горбоносым лицом, мы назвали его Рустам. У него были роскошные кудри до плеч, такие у нас никто не отращивал. Тонкие усики на глазастом лице околдовали меня – я мечтал быть похожим на него. Но понимал, что никогда мои глаза не станут большими, а нос – крупнее, чем моя кочка, сидящая посредине лица. Конечно, все вокруг твердили, что красивее меня нет никого на свете, но отличать неприкрытую лесть от горькой правды я научился ещё тогда, когда росту во мне было не больше одного кари. Такие развлечения как бездельные разглядывания изящной резьбы у нас были редкостью. Весь наш день был занят учёбой и тренировками с булавами, луком, саблей, пращёй и многими другими видами оружия.

      Сожалея о невозможности заниматься рисованием или