Зверь, именуемый Кот. Нани Кроноцкая

сочувствующих друзей и родителей? Работу до обмороков, нелюбимую и бесконечную? А если я откажусь сейчас, ведомая страхом и осторожностью, я потеряю его. Судя по тону и голосу Марка, сомневаться в этом не приходилось. Он послушно уйдет, побоясь мной рискнуть. Скорее всего, и из нашего вирта. После этой ночи остаться просто друзьями мы уже точно не сможем. Это будет жестокой пыткой для меня. Для нас двоих.

      – Я выбираю тебя. И не спрашивай почему, сам все знаешь.

      Долгий взгляд, пальцы на щеке, вытирающие вдруг проступившую влагу.

      – А плачешь зачем? Ты очень красивая, я все никак не налюбуюсь. Не могу надышаться тобой.

      – Представила на секунду свой мир без тебя. Не понравилось. Сегодня у нас ночь сомнений?

      Поцелуй был мне ответом. Настоящий, глубокий, всепоглощающий. И руки. И весь он, вдруг позволивший себе совершенно расслабиться, двигаться гибко, сильно и быстро.

      Натурально мурлыкая, Кот терся о меня всем своим естеством, заставляя себе отвечать, все смелей погружаясь в эту бездну нежности и удовольствия. Я и не думала, что все мое тело, даже руки и ноги, могут стать сплошной зоной чувственности и откровений. Поцелуи тянулись дорожками, разжигая и без того плавящуюся в мужских руках меня. Только не останавливайся.

      Я ли это? Совершенно бесстыдно раскинувшаяся перед мужчиной, зовущая и даже требующая его ласк, его близости. Желающая и желанная.

      И он, отпустивший себя, ставший снова тем самым волшебным и идеальным из моих сладких грез. Точно, котяра: перед главным прыжком эти хищные звери всегда собираются с духом.

      – Ждешь меня? – спросил очень тихо. И в самом центре всех потаенных женских влечений я ощутила горячее прикосновение, гладкое и такое теперь долгожданное. Обещающее.

      Вместо ответа я подалась робко навстречу. Какой ты, мечта моя? Что несешь мне?

      Наполнение. Медленное, осторожное. Я ощутила себя пересохшим колодцем, в котором открылся вдруг чистый родник. Живительное присутствие заливало, выдавливало прочь все ненужное, глупое, мелкое. Он заполнял меня всю, без остатка, заменяя собою дыхание. По самую крышечку разума и сознания.

      – Ах! Марк… Я…

      – Да.

      Руки заперли меня в свою крепкую клетку. Жгуты мускул связали покрепче канатов.

      Распятая, прикованная его поцелуем к постели, я ждала сейчас только его одного. Больше. Хочу умереть в этих руках, раствориться в нем, прочно сливаясь в единое “Мы”. Бесконечное, вечное.

      Движение. В ритме прибоя, переходившего в шторм. Дыхание в унисон, переплетение обнаженных тел, врезающихся друг в друга.

      Его влажный лоб у меня на плече, так доверчиво здесь нашедший опору. Губы, обжигающие мою кожу. Зубы на шее, покусывающие ощутимо и нежно.

      Упругая волна абсолютного, невероятного наслаждения медленно и неотвратимо накрыла меня с головой. Я кричала, я билась в плену его рук, раскрывалась навстречу мужчине, отдавалась.

      Самым краешком разума поняла, что в это мгновение Марк быстро вышел, дыша тяжело, скрипя громко зубами и низко рыча. Он берег меня, ни на миг не забывая об