Не пожелай ни дождика, ни снега. Владимир Иванович Мачулин

Витьку.

      – Здорово, дружище, – кинулся тот обнимать друга.

      – Привет, – Лешка бросил чемодан на землю и принялся тискать Витьку.

      – Пусти, слон, задавишь, чем вас там кормят. Смотри, какую физиономию отъел, – Витька уставился на Лешку.

      – Летный паек, сам понимаешь, кормят как положено, первое, второе и компот. А еще, я тебе как другу по секрету скажу, – Лешка перешел на шепот, – даже шоколад дают.

      – Да, теперь я понимаю, чего ты туда поступил, ты же с детства сладкоежка.

      Ребята пошли по дороге к Лешкиному дому. Навстречу им стали попадаться знакомые односельчане.

      Лешка важно здоровался со всеми. Военная форма делала его взрослее и он, понимая это, старался говорить по-взрослому медленно, басом.

      Но больше самого Лешки радовался Витька. Он, завидев очередного знакомого, кричал издалека:

      – Лешка Понамарев, мой друг, приехал. Скоро летчиком будет. В отпуск, на две недели.

      Лешке он не давал даже слова сказать.

      Наконец они подошли к дому.

      – Ну, ладно, Витек, бывай здоров, завтра увидимся.

      Друзья простились, и Лешка пошел в дом. Сердце его учащенно забилось. Сейчас он увидит маму. А отца уже нет. Комок подобрался к горлу. Подойдя к двери, он увидел, что она заперта. Ключ лежал на знакомом месте, под ковриком, и Лешка, отперев дверь, вошел в дом.

      Грудь защемило. Он поставил чемодан на пол, снял ботинки и прошел в комнату. Ничего не изменилось. Все, как прежде, только портрет отца с черной лентой. Лешка подошел к портрету и посмотрел на фотографию. В памяти почему-то вспомнилась фигура отца, когда Лешка приехал из Грозного, после медицинской комиссии. Усталый, он стоял у калитки, тревожные глаза, напряженный взгляд. Теперь Лешка понял, что отец переживал больше него самого. Он представил, как бы сейчас радовался отец его приезду.

      Лешка продолжал стоять у фотографии, и слезы медленно катились из его глаз. Как порой бывает несправедливо в жизни. Почему мы осознаем, как любим близких, только когда они уходят от нас. Ему хотелось сказать: «Прости, отец». А еще он хотел сказать, что выполнил его желание – поступил в летное училище. Лешка стоял у портрета отца, а в памяти всплывали разные истории, то как они с отцом собирали по болтикам разбитый кем-то автобус, как у отца забрали водительские права, потому что за рулем ехал тогда еще восьмиклассник Лешка, какой отец был общительный и как его уважали друзья разных национальностей.

      Неожиданно дверь открылась, и за спиной раздался голос матери:

      – Лешенька, сынок, приехал. А я в библиотеке задержалась. Мне Зарема Дзарохова сказала, что ты приехал. Так я все бросила и домой.

      Мать обняла Лешку и расцеловала, а затем отошла на шаг, пристально вглядываясь в него.

      – Господи, как повзрослел, как повзрослел. Ты смотри, ну впрямь мужик. Лешенька, как форма-то на тебе ладно сидит, отец-то не дожил, а как бы радовался.

      Мама вытерла платком набежавшие слезы.

      – Ну ладно, мам, будет, ты лучше борща согрей, я, наверное, его сейчас кастрюлю съем.

      Мать