Керченские истории. Сборник. Валерий Павлович Заболотный

С нами был и мой брат Иван. Уж какая была картина, я точно не помню. Да какие тогда были фильмы…в общем с нами Иван не пошел, и остался на улице. И, когда я вышел из кино, он радостный подбежал ко мне, и обрадовано сообщил, всем своим видом показывая, что более продуктивно провел время, чем я за просмотром скучной кинокартины:

      – Зато я по приступкам набигався!!!

      Вот таким нехитрым образом, как Иван, бегая по ступенькам кинотеатра, мы проводили свое свободное время и все равно были рады этому.

                         -3-

      Продолжая свой рассказ, хочу вкратце упомянуть и о других моих родственниках. У моего отца была сестра – Мария, она вышла замуж за Николая Францевича, по фамилии Бенбен, и жила с ним, отдельно от нас и своих родителей. У них родились дети – Борис, Лида и Николай. Борис был мой ровесник, когда родилась его младшая сестра и взрослые сообщили мне об этом, я громко воскликнул:

      –Ну, теперь Борьке попоглядиться!!!

      Взрослые долго смеялись над моей реакцией, понимая, что я, имея опыт присмотра за своим младшим братом Иваном, имел в виду.

      Братья моего отца – Иван и Григорий умерли, один в младенчестве, другой в подростковом возрасте. Обстоятельства мне неизвестны. Остался только его младший брат Николай, он работал бухгалтером или счетоводом в колхозе, был, по-видимому, человеком образованным, о чем я сделал вывод при следующих обстоятельствах.

      Как – то раз, когда мы все вместе были дома у моей бабы (к слову сказать, у меня еще была одна баба – «Красыва», так я называл свою двоюродную бабушку, с которой часто проводил свое время), она спросила моего отца – как посчитать: сколько будет килограммов, если взять 5 мешков по 45 кило зерна. Мой батько стал считать: два – это 90 кил, 3-135 килограммов. Дядя Коля в это время также был в хате и читал газету, и, подняв глаза поверх газеты, мимоходом, сказал бабе – 225 килограммов, и все расчеты отца на этом прекратились. Из врожденных недостаков дяди Коли выделялась его прихрамывающая с детства походка – он слегка волочил ногу. Однако это не помешало получить ему по тем временам неплохое образование и занимать определенную должность в колхозе. Жил он с женой, однако детей у них не было.

      У моей матери было много родычей. У нее было две сестры – тетя Фрося и тетя Паша. Тетя Фрося вышла замуж за дядьку Фильку по фамилии Чаус, у них родилась дочка – Лидка, она была чуть младше меня по возрасту и считалась мне двоюродной сестрой. Также у меня было три дядьки – они были братьями моей матери – дядько Харитон, дядка Павка и дядька Мытька. У них был еще брат, Иван, но он умер раньше, еще до моего рождения. Дядьку Мытьку я помню плохо, так как с ним общался мало, по той причине, что жили они в городе. Фамилии у них всех были Куликовские, или по-деревенски – Кулыки. Между дядькой Харитоном и дядькой Павкой была большая разница в возрасте. Старше всех был дядька Харитон. Выглядел он как крымчак или татарин, и если не побреется, когда он отправляется в город, то это могло с ним сыграть злую шутку. Паспортов раньше в деревнях ни у кого не было, ( в деревнях их начали давать гораздо позже). Вот