Кто открыл Антарктиду. Военморы на шестом континенте. Валерий Федорович Мясников

перед нами двери в варочный отсек. Уговаривать Лаврентьевича на фотосъёмку долго не пришлось. Однако, согласившись с нашим предложением, он неожиданно куда-то исчез. А буквально через пару минут появился вновь, только уже без поварского колпака и белого халата, а в парадной куртке с погонами и в форменном берете. Пришлось объяснять, что мы должны сделать снимок так называемого производственного плана, поэтому нужно вновь надеть спецодежду.

      – Ай-ай-ай… Что скажут в Цхалтубо, – горячо возражал он. – Окропилашвили не моряк, а кухонный рабочий?! Я уже семь лет плаваю и очень жалею, что впервые пришёл на корабль только в сорок семь лет…

      Сделали два варианта снимка: Окропилашвили – моряк и Окропилашвили – кок. И, как мы узнали позже, эти два качества в нём неразделимы. Он оставил зарплату шеф-повара дорогих ресторанов, чтобы увидеть мир, и после этого всегда оставался верен морю. А ведь являлся поваром высшей квалификации. Учился и экзаменовался в специальных учебных заведениях Тбилиси, Пятигорска, Москвы, имел диплом мастер-повара, который высоко ценился у рестораторов.

      В этом первом репортаже я назвал Окропилашвили «заботливым хозяином камбуза». А уже очень скоро мы стали называть его «хозяином нашего настроения». И это не было большим преувеличением. Буквально каждый день, приходя к обеденному столу в кают-компанию, мы с нетерпением ждали: а чем новеньким нас сегодня побалует этот неутомимый грузин?

      – Лаврентьич, хватит ли творческого запала на весь поход? – с улыбкой спрашивали у него.

      На что Лаврентьич с кавказским достоинством отвечал:

      – Я являюсь официальным автором шестидесяти новых блюд. А если к этому добавить мои неофициальные блюда, да ещё все известные рецепты, да ещё ваши коллективные заказы?.. То сколько экспедиций можно ходить с Окропилашвили и всегда кушать что-то другое?..

      Сказать честно, кухня Лаврентьича не просто скрашивала утомительные будни антарктического плавания, но и здорово помогала во время жестоких штормов, поддерживала настрой и силы в нескончаемые метели и студёные туманы.

      Вспоминаются сильнейшие штормовые качки, которые многих валили с ног в прямом и переносном смысле. По приказу командира, экипаж переходил на сухпайки, а камбуз не работал. Нельзя было рисковать здоровьем коков, когда большие жаровни с кипящим маслом слетали с печей, а неудачно открытый во время варки котёл мог окатить кипятком. Не буду скрывать, такое случалось и в нашем плавании.

      Но далеко не всех штормовая качка укладывала в лёжку и напрочь отбивала желание к еде. Кстати, к коим отношу и себя. Поэтому на личном опыте могу подтвердить, что на нас таких качка действовала в обратном направлении: с каждой новой крутой волной разгоняя жажду «пожрать». Эту жажду не удовлетворяли консервы или сухая колбаса. Поэтому мы были очень и очень благодарны нашему неутомимому Лаврентьевичу, когда в любое время суток находили в кают-компании закреплённый на буфетном столе