Братья по крови. Саймон Скэрроу

сказал Осторий. – Но нельзя допустить, чтобы Каратак со своими варварами, пустив в ход очередную уловку, бросил свою позицию и сбежал. Если такое произойдет по недогляду кого-либо из офицеров, то имейте в виду: вы будете держать ответ передо мной и императором. Каждому надлежит исполнять свой долг. Приказы всем будут розданы, как только их подготовят мои писари. А теперь все свободны.

      Он возвратился к своему столу в дальнем конце шатра и тяжело опустился на стул с подушкой. Офицеры, повставав, зашаркали к раздвинутым клапанам шатра. Катон приотстал, даже сейчас готовый к попытке переубедить своего полководца, но тут ему на ухо буркнул Макрон:

      – Не делайте этого, господин префект.

      – Зачем ты меня остановил? – повернувшись к другу, тихо спросил тот.

      – Юпитер всемилостивый… Катон, да старик тебя специально подзуживал, ты разве не заметил? Если б ты начал с ним препираться, то этим лишь сыграл бы ему на руку, представ перед остальными в нелепом свете.

      Катон, мимоходом подумав, кивнул:

      – Пожалуй, ты прав… Спасибо, Макрон.

      Снаружи у шатра их заметил один из штабистов и учтиво пробрался к ним через офицеров:

      – Префект Катон, минуту внимания.

      – В чем дело?

      – Вместе с подкреплениями Девятого легиона к нам пришла сумка с письмами. Одно из них для вас.

      Он протянул аккуратный кожаный футляр с восковой печатью семейства Семпрониев. Возле печати стояла отметка гарнизона провинции Камулодунум[10], а рядом аккуратным почерком было написано имя и звание Катона. Эту руку он узнал бы из всех: Юлия, милая жена. Сердце мягко замлело.

      – Вот спасибо, так спасибо, – улыбнулся он штабисту, который в ответ поклонился и направился к следующему получателю.

      – От Юлии? – поинтересовался Макрон.

      Катон кивнул, не в силах выговорить вслух.

      – Тогда я пошел: не буду мешать. Если что, я в офицерской палатке.

      За шатром полководца находился открытый участок, окруженный другими палатками – всё вместе армейский штаб. Он был освещен огнями железных жаровен. Ночь была теплой; облака виднелись только на западе, а темная синева остального неба трепетала живым блеском звезд. На душе было просторно и печально. Катону вспомнилась последняя ночь, проведенная с Юлией в Риме, на террасе дома ее отца. Стояла зима, но их обогревал огонь и они сами, лежащие подле друг друга под пологом темно-темно-зеленого неба, на котором благосклонно мерцали звезды. Катон задумчиво улыбнулся своему воспоминанию. Сердце томилось печальной жаждой любви.

      Подойдя к ближней жаровне, в ее трепещущем свете молодой префект, держа письмо на отлете, коснулся гладкого воска вокруг оттиска печати – дельфина, эмблемы дома Семпрония. Затем он потянул верх футляра, сломал печать, аккуратно вынув свернутые листы папируса, пристроился с ними у огня и начал читать. Судя по дате, письмо было написано буквально через два месяца после того, как он покинул Рим, и еще два месяца находилось в дороге.

      Катон,

10

Камулодунум – город римского времени на месте современного г. Колчестер (Эссекс, Англия).