Секс? Деньги? Любовь!. Шарлиз Шелдон

«Мое лицо спасает темнота,

      А то б я, знаешь, со стыда сгорела,

      Что ты узнал так много обо мне.

      Хотела б я восстановить приличье,

      Да поздно, притворяться ни к чему.

      Ты любишь ли меня? Я знаю, верю,

      Что скажешь да…»

      – Спасибо нам достаточно. Что еще есть? – пытливо глянул на меня мастер.

      А дальше пошел прогон по басням, стихам и отрывкам из пьес. Было видно, что комиссия сомневается на счет меня, но что-то их все же привлекло.

      – Спасибо, вы свободны. Посмотрите потом списки после прослушивания.

      Я быстро ретировалась со сцены, смахивая со лба пот. На дальних рядах сидели такие же, как я бедняги, ожидающие своего результата. Присоединилась к ним и еще два часа провела, как на иголках.

      По завершению всех прослушиваний мы покинули зал и столпились у двери, ожидая пока вывесят фамилии счастливчиков.

      И вот из приоткрытой двери вышла присутствовавшая в комиссии женщина. Она окинула нас строгим взглядом, будто хотела отдать команду «Сидеть на месте!» и намеренно медленно приклеила два листа. Стоило ей скрыться за дверью, как мы ватагой бросились к результатам.

      Сквозь толпу ребят и девчонок я с трудом смогла разглядеть столбец с надписью «Проходят в следующий тур».

      Вокруг меня творилось что-то невообразимое. Кто-то рыдал навзрыд, а кто-то прыгал от радости. Я дождалась, пока хоть немного схлынет первая волна столпившихся, и активно работая локтями, пробралась еще ближе.

      Свою фамилию я нашла последней в списке тех, кто прошел на следующий этап отбора!

      * * *

      Радостная я забежала на почту, чтобы позвонить бабушке в деревню. У нее телефона дома не было, но главное дозвониться до тети Клавы, бабушкиной подруги.

      Пока оператор в третий раз набирала номер, меня трясло от радости и желания ей поделиться.

      – Девушка, ну очередь не резиновая! – гнусаво протянула очень полная женщина со смешной химией на голове, делавшей ее похожей на растрепанного пуделя. Она стояла за мной и обмахивалась газетой, пока по ее вискам и шее тек пот.

      – Я заплатила и мне нужно дозвониться домой, – миролюбиво ответила ей, – Сейчас освободится другое окно.

      – Понаприезжают в Москву, потом из-за вас везде очереди. Куда ни пойдешь – везде толпы из лимиты, – скривив нос, сказала она, поглядывая мое простенькое платье.

      – С чего вы взяли, что я лимита приезжая? Я родилась в семье коренных москвичей, в отличие от таких клуш, как вы, которые приезжают сюда по молодости, в надежде выскочить хоть за кого-нибудь замуж, – обожгла ее высокомерным взглядом.

      – Ах ты, мерзавка малолетняя, – взвизгнула оскорбленная женщина, – Нет, ну вы все слышали, как она меня обозвала клушей?

      Я хмыкнула и продолжила дальше стоять в очереди. У меня тоже есть зубы, которыми я могу укусить обидчика!

      Телефонистка сказала, что трубку никто не снимает. Наверное, тетя Клава, как всегда, у бабушки дома. Схожу еще раз вечером на почту.

      Я ехала в общежитие и пристально разглядывала