Хроники вечного наместника. Акт 1. Федор Павлов

что-то быстро написал и поставил печать.

      – Просто придите в Лесную Розу с этим листом и передайте его главе города, он уже сам разберется с проблемой. Чтобы тебя не схватили, могу дать одного своего рыцаря, которого хорошо знают там.

      – Вы невероятно щедры, граф Мольберн. Сопротивление оценит вашу солидарность и помощь, – сказал Ворон и, встав, поклонился.

      – Передайте Фамусу, когда его встретите, что я вернул долг. Я бы и сам сказал, но он не откликается на письма, а где находится его лагерь, я не знаю. Идите же. Подай ему лошадь, Кривой, – последние слова граф крикнул с особой злобой.

      Ворон вышел из гостиной замка, где в коридоре его встретил какой-то рыцарь в неприметных доспехах. Они молча протянули друг другу руки и кивнули.

      – Все готово, господа, прошу вас, – поклонившись, говорил Кривой.

      – Значит, вы Ворон, тот самый известный боец одного из беглых элитных отрядов империи, – с высоко поднятым подбородком говорил рыцарь.

      – Значит, так. А кто вы? Чем вы известны? – оскалившись, ответил разбойник.

      – Я не знаменит, господин Ворон, но я уверен, что грязная слава хуже белой безызвестности.

      – Это как посмотреть, – усмехнулся разбойник, – меня примут в любой лесной таверне как знаменитость и, возможно, даже бесплатно покормят и дадут ночлег, а вас нигде так не примут.

      – Я известен в малом кругу лиц, но уже этого достаточно, чтобы освободить вашу спутницу, тогда как ваша слава скорее усугубляет пребывание в обществе.

      Мужчины замолчали, они уже сели на коней и выехали в сторону города. Ворон задумался над тем, что у него за жизнь и какие имеет на нее планы, но быстро избавился от этих глупых мыслей, так как они все равно не несли никакой полезной нагрузки.

      – Как вас зовут? – спросил Ворон.

      – Сир Персиваль Кольщик, двадцатикратный победитель турнира меченосцев, а также почетный член ордена рыцарей Лесной Розы второго ранга.

      – Какие интересные достижения в вашей карьере, но почему их так мало? – ехидно спрашивал разбойник.

      – Я считаю, что никакие соревнования и турниры не могут принести столько славы, как дела. Дела храбрые и благородные.

      – Поэтому вы согласились спасти подругу одного из самых известных разбойников из рук благородной охраны?

      – В первую очередь дела благородные – это дела, которые повелевает сделать твой господин, то есть мой граф. Выполняя их, я не могу очернить свою славу, так как точно и полностью выполняю его приказы, какими бы они ни были.

      – То есть я, – Ворон выпрямился и поправил воротник своей накидки, – не являюсь благородным только потому, что не выполнил приказаний своего господина, то есть генерала армии северного фронта, а все остальные мои проступки к моей бесславности не имеют никакого отношения?

      – Именно. Заметьте, как всем плевать на то, что вы преступник и грабите мирных торговцев и крестьян, главная претензия к вам в том, что вы беглец. Вам уже никогда не смыть этот позор.

      – Почему же? – хмуро спросил Ворон.

      – Вы были офицером