Колокола весны. Анатолий Никифорович Санжаровский

от неё под прямым углом на Синие Дворики.

      На плотине народ не задерживался.

      Всё тёк дальше, на противоположный берег, что был покрыт жухлой игольчато-колкой травой и косо взбегал к молодой золотистой стерне сжатого поля.

      Берег – народу там набилось тесно – был настолько крут, что лежать на нём невозможно. Люди съезжали со своих подстилок и большинство предпочитало загорать стоя.

      Однако утомительно торчать вдолгую столбиками на крутизне, отчего, завидев свежее лицо, всё устремляло к нему взоры.

      Валерку и Гордея облепили знакомые парни, подростки. С шумом здоровались за руку и с тем и с тем.

      Правда, Валерка и Гордей не вдвое ли старше против них.

      Да что из того, что старше?

      Главное – свои, свои в доску. Раз неженатые.

      Это женатики уже не водятся с холостой мелкоснёй.

      Валерка снял один сапог и, не разгибаясь, потянул ногу из второго.

      Подошла Раиса. Тронула за плечо.

      – Вы что, собираетесь купаться?

      – Само собой.

      Валерка почему-то оконфуженно снова пихнул ногу назад в снятый наполовину сапог.

      – Вы уж, пожалуйста, поосторожней. А то я слышала, вчера вечером утонул кто-то…

      – Не кто-то, – в тесный кружок готовно вдавился верткий парнишка лет шестнадцати, Ростик, – а какой-то закопчённый. С юга. И с припёком… Вроде грузин по фамилии Вермутидзе… Вёз тупидзе свои «перви аромат яблок» в сам Курск. Выскочил из «Жигуля», распаренный, лохмогрудый. И к нам. К пацанве. Машет: «Айда, да! Пиливи на ту бэрэг!» Ему стелят, никто из нас ещё на тот берег не плавал и тебе не советуем. «А, кацо! Сто говоришь! Я Сёрни мор перепиливи давал! А сто мне, генацвалико, твой прудио!» Как ты, говорят ему, там своё Чёрное море переплывал, мы не видали. А раз на то дело побежало, ты переплыви нам наш прудишко. Первый будешь геройка!.. Досейчас герой ещё не всплыл. Весь пруд баграми с лодок истыкали. Не нашли. Капиталиш затонул!

      – Вы слышали? – сказала Валерке Раиса. – Поосторожней… Не забывайте, – голос у неё улыбнулся. – Вы ещё нужны для интервью.

      – Будет вам ваше это самое ин… – Валерка обидно помрачнел. – Думаете, я не переплыву?

      – Вот и нет! – подкусил Ростик.

      – Ёлы-палы! На спор!

      Валерка выбросил парнишке руку.

      Но перехватил её Гордей.

      Выставил Гордей своё условие:

      – На бутылку, недоскрёб твою мать, коньячелли грузинского!

      – Расплёв со значением, – хмыкнул кто-то.

      – Валерий! Послушайте! – всполошилась Раиса. – Да не ввязывайтесь вы в эту авантюру!

      Валерка отшатнулся.

      – А вы что? Не верите мне? – нервно зашептал он. – Вы меня, извините, оскорбляете… Да я! Со связанными ковырялками! Без передыху! Туда и обратно! Да!.. Мухой! Туда и обратно! Ту-у…

      В бешенстве подставил Гордею сложенные вместе, запястье к запястью, руки.

      – Вяжи!

      – Пожалуйста.

      Гордей лениво усмехнулся и с видимой неохотой принялся