Демоны брельского двора. Инна Мар

раз убедился не далее, как прошлой ночью. Со вздохом вспомнив «Оду Весне», закончившую свою короткую жизнь в камине, он принялся записывать услышанные по пути новости и сплетни.

      Самой главной новостью, обсуждаемой во всех гостиных столицы была женитьба первого министра Жеана Нелу на девице из простонародья. Нельзя сказать, чтобы данный поступок скандализировал общество, все-таки канцлер отнюдь не принадлежал к цвету аристократии – нет, он был сыном откупщика, вознесенный на вершины власти благоволением короля, как и многие другие (здесь надо отметить, что представители знатных домов находили привычку его величества окружать себя людьми из низов, лично ему преданных и только от него зависящих, весьма прискорбной и достойной всяческого порицания). Так вот, ожидалось, что тан3 Нелу, который был еще относительно молод и предусмотрительно не обзавелся до сих пор семьей, непременно женится на какой-нибудь высокородной, но бедной, как храмовая мышь, девице из провинции, чтобы придать своему имени аристократический блеск. Так испокон веков поступали все выскочки, из недавних примеров – командор Рохас, капитан личной королевской гвардии и комендант Торена. Причем Рохасу повезло исключительно: он исхитрился жениться на девице не только знатной, но и богатой, и даже весьма недурной собой – а потом стремительно овдоветь. Новоявленная же танна Нелу, как уже было сказано, не могла похвастаться ни родословной, ни состоянием. Говорили, правда, что она бесподобно, божественно, сказочно красива, что Нелу нашел ее то ли в лесу, то ли в каком-то придорожном трактире и влюбился насмерть. Возможно, это являлось некоторым преувеличением – Амато с трудом представлял себе, чтобы холодный расчетливый канцлер внезапно воспылал безумной страстью, однако по всей очевидности, брак этот был заключен не по расчету, и новоявленный муж рассчитывал на любовь и верность юной красавицы супруги. Многие находили сей поступок весьма смелым, однако опрометчивым и недальновидным, принимая во внимание побитое оспой лицо канцлера, его выдающийся нос, скверный нрав, откровенную скучность и скаредность. Новобрачный, вероятно, и сам мыслил сходным образом, поскольку держал жену взаперти, подкидывая дров в костер общественного любопытства.

      Вторая новость была печальной. На дороге из Ажена в Тирену был найден мертвым друг наследного принца, Ги Лацетти, адьд Серано. Предполагали, что это нападение разбойников. Само по себе происшествие сие было прискорбным, но обыденным, благо разбойников в Бреле всегда водилось в избытке. Однако, принимая в расчет, что не так давно еще двое друзей принца погибли во цвете лет, оная смерть не могла не выглядеть странной. Грешили, по большей части, на кару Всеведающего, которая настигла молодых людей за бесконечные попойки, неумеренный разврат, бесчинства и тому подобное безобразное поведение. Почти два года назад зарвавшиеся наглецы исчерпали терпение общественности и короля, и были изгнаны из столицы. В Морени остался лишь альд Кловис Дамиани, за него вступился отец, наместник

3

Тан, танна – вежливая форма обращения, в основном к представителям высших сословий, частично аналог «господин, госпожа»