Легионер. Книга третья. Вячеслав Каликинский

полугражданскую-полувоенную униформу и устраивал для десятников и надзирателей утреннюю раскомандировку.

      Уразумев, что новое начальство – его «каторжанское полублагородие» – терпеть не может утреннего перегара, привыкшие к водочному «завтраку» надзиратели оставляли полуштофы и «мерзавчики» с казенным спиртом где-нибудь в сенях, и едва дожидались конца распределения поручений на день, чтобы гурьбой вылететь из конторы и торопливо залить в глотку утреннее «возлияние». И уж потом шагать к ожидающим ватагам каторжников, чтобы дать урок-задание на день. Многое из порученного Ландсбергом его помощники и чиновники искренне считали ненужными благоглупостями и добрых полдня отводили душу в ругани в адрес «анжинера» и его благодетеля, князя Шаховского. Тот же, отправив в Санкт-Петербург цветистый рапорт об окончании строительства тоннеля, ко всем прочим делам и заботам по благоустройству Сахалина явно остыл, перепоручил все Ландсбергу и со дня на день ждал долгожданного высочайшего одобрения своим тоннельным инициативам и рвению.

      Возненавидела Ландсберга не только вечно полупьяная тюремная администрация. Два с лишним месяца каторга, матерясь, терпела «выдумки выскочки-анженера». Но в конце концов терпение кончилось, и иваны, заручившись молчаливым одобрением Пазульского, мстительно приговорить поставить перед Ландсбергом страшную дилемму: от него потребовали принять участие в заговоре с целью убийства ненавистного надзирателя. За отказ каторга традиционно сулила «поставить на ножи». А третьего просто не было!

      Приближение «каторжанского испытания» прошедший две войны Ландсберг ощущал буквально кожей. И этот день настал. Как-то вечерней порой в избу поселенца Фролова, где квартировал Ландсберг, постучались. Перепуганный хозяин поначалу не хотел открывать: в темную пору добрые люди на Сахалине в гости не ходили. Но в конце концов пришлось отпирать: ночные посетителя могли и сжечь домишко вместе с упрямым хозяином. Бывали, бывали такие случаи на Сахалине…

      Вечерним гостем оказался тот самый Кукиш, что помогал Ландсбергу с геодезической съемкой местности при тоннельных работах. Потом он упросил Ландсберга оставить его при себе – посыльным не посыльным, курьером не курьером. Покрутившись рядом с инженером пару-тройку недель, Кукиш куда-то исчез. И вот, поди-ка, снова объявился!

      Сегодня, правда, его было трудно узнать – одет Кукиш был в немыслимую рванину, и более походил на какого-то опереточного мусорщика, нежели на работягу-аккуратиста, коим предстал тогда перед Ландсбергом.

      – Доброго здоровьица, Барин! – Кукиш поглядел на свои босые ноги, едва не до колен покрытые густой грязью, и, чтобы не следить в кухне, сел прямо под порог избы, свернув ноги по-татарски.

      – Здравствуй, Антон! Что, снова пришел работу искать? – поинтересовался Ландсберг.

      – Работа не волк, в лес не убежит, – отмахнулся Кукиш. – По делу я к тебе, Барин. Шлют тебе сурьезные люди сердечный привет и просют нынче пожаловать для разговора