Fide Sanctus 1. Homo sum. Анна Леонова

но необходимо, милая. В каждом их выборе, в каждом решении был тот самый непререкаемый смысл, которого до конца не понять даже нам. И почти всем им потом казалось: будь у них новый шанс, они бы поступили иначе.

      Вытерев слёзы, напарница положила мне на плечо тёплую руку и тихо сказала:

      – Но мы ведь знаем, что так же.

      Я грустно кивнул.

      В зеркале за моей спиной перекатывал волны бессмертный Рубикон.

      * * *

      Alea jacta est 27

      Мерзость.

      Две девицы за соседним столом с такими важными лицами прикладывались к кальяну, что казалось, они вот-вот начнут обсуждать свою недавнюю активность на нефтяном рынке.

      Найдётся и на ваш полежалый товар покупатель.

      Откинувшись на спинку барного диванчика, Свят небрежно прокрутил в ладони подставку под бокал с бурыми буквами «Ale Craft». Деревянно-бордовый дизайн бара приятно поглаживал зрение. Нервы медленно вытягивались в плавные линии.

      Если бы ещё не зеркальные стены со всех сторон.

      Растечься по барному дивану из мягкой искусственной кожи. Отпустить реющие коршунами голоса отца и матери в голове. Заглушить ритмами техно репертуар Хэллоуина. Залить пивом бессонницу этой ночи.

      Выставить её вон.

      Не вспоминать её, не думать о ней; не перебирать вчера и не надеяться на завтра.

      Не ощущать её присутствия в голове и не ждать на коже.

      Перечитывая сообщения Улановой, он никак не мог определиться, у кого из них пора диагностировать раздвоение личности: до того невозмутимо чёрная волна атласа рвала в клочья плотину степенных бесед о санкциях и мультфильмах.

      Это была ты, или я так и не проснулся?

      Как может человек совмещать в себе блеск нежного золота и рёв иссиня-чёрной лавы?

      Это было слишком.

      Столько времени, растерзанного на куски безумными мыслями об одной и той же бабе.

      Ни одна баба не стоит круглосуточных мыслей о своей персоне.

      – Слишком, говоришь? – подначил Хозяина Прокурор. – Да мы сразу поняли, что ты ссышь. Да она тебя на лопатки положила. Давай, заштопывай мыльный пузырь и почаще проверяй его на прорехи от её пальцев и голоса.

      – Но ведь это страшно, – неуверенно возразил Адвокат, рассматривая золотистые пятна на своей мятной рубашке. – Слишком легко она его прорывает! Это опасно!

      – Ссышь! – не унимался Прокурор.

      – Но не можешь перестать думать, – буркнул Судья и ударил по столу молотком.

      БАМ!

      Свят дёрнулся и выронил подставку под бокал. Глухо стукнувшись о пол, она исчезла где-то под диваном.

      Ляпнув на стол обескрышечный пивной батальон, Артур ругнулся и тщательно отодвинул бутылки от края.

      – Нельзя ли потише, Артур Валерьевич? – прорычал Свят, шаря ладонью под сидалищем.

      Артур небрежно отмахнулся, швырнул на стол помятую пачку Винстона и любовно посмотрел на пиво.

      – Ну-ка, – взяв себе одну бутылку, протянул он другу вторую и звонко объединил их горлышки. – Чего тебя раздирает?

27

Жребий брошен (лат.)